Фараонцы медленно и мучительно решали проблему нечастых дождей и ограничили рост рождаемости совершенно жестко с помощью священного отбора. Постепенно их жизни стали солидными, сидячими и достаточно безопасными, чтобы разрешить процветать искусству.

Фараонцы превосходили остальных в камнерезном искусстве, делали потрясающее стекло, фарфор больших достоинств и динамики линий. Некоторые из этих изделий были достаточно ценны, чтобы их можно было вывозить на экспорт. Из яда местных рептилий фараонцы гнали мощные галлюциногены, которые пользовались спросом, правда, ограниченным, на пангалактическом рынке — они нравились богатым клиентам, которые наслаждались примитивным набором переживаний.

Их технология была типичной странной смесью, которую встречаешь на долгое время колонизируемых трудных мирах — тех планетах, на которых человечество держится за существование весьма ненадежно. Их металлургия была довольно развита. Они строили паровые машины хорошего качества, но их попытки построить железную дорогу всегда подавлялись агентами Лиги, которые старались предотвратить установление основы для широкомасштабного промышленного развития.

Но, как на всех мирах, самые выгодные виды торговли на Фараоне сводились к работорговле. Фокусники Фараона приносили неслыханные доходы на пангалактических мирах. Эти артисты создали высокое искусство своим поразительным престидижитаторством. Их великие представления были страстными спектаклями, усиленными шедеврами иллюзии. Ловкость рук была тем фактором, который связывал вместе все аспекты жизни на Фараоне.

Ремесло фокусника составляло единственное практическое средство продвижения вверх по строго кастовой системе. Знаменитый фокусник, который по каким-то причинам не был собран как урожай Лигой, получал великолепный шанс сделаться благородным. А если его собирали, его же соотечественники фараонцы отмечали его исчезновение, как вознесение на небо и преображение, и завидовали его новой жизни полубога в земле Награды. Лига Искусств поощряла развитие искусства и другими путями. Исключительные представления награждались дождевыми бурями — их производила невидимая технология Лиги, но это было якобы одобрением богов. Эти номархии, богатые фокусниками, таким образом были богаты всем.

Как-то Руиз посмотрел плоскоэкранный рекламный ролик, который Лига Искусств распространяла среди потенциальных покупателей фараонских фокусников.

Первый кадр представлял марку Лиги, стилизованную не то мужскую, не то женскую фигуру, красную на черном фоне, на ней были серебряные цепи, выполненные из соединенных пятиконечных звезд. Загремел гимн Лиги, мощная оркестровка с прекрасным хором.

— Добро пожаловать, граждане, — сказал уверенный голос, заглушив музыку. — Данная презентация сделана для вас Лигой Искусств, автономной корпорацией, зарегистрированной на Дильвермуне и имеющей лицензии на всех пангалактических мирах. Лига Искусств — ведущий поставщик разумного товара в галактике более чем за три тысячи стандартных лет. Лига Искусств — ведущий специалист в величайшем искусстве, а именно в искусстве формирования человеческого интеллекта.

Гимн усилился и завершился на драматической звенящей ноте.

Рекламный текст поблек, и его сменила фотография Фараона, висящего в темном космическом пространстве. Камера наехала на вид, резко снижаясь к поверхности Фараона.

— Это Фараон, — сказал голос, — один из наиболее интересных и необычных миров. Сегодня мы приглашаем вас посмотреть одно из великих религиозных представлений, называемых Искуплениями.

Руиз перемотал запись, чтобы пропустить местный колорит, пока не дошел до начала представления. Он слушал объяснения голоса, что представления служат как религиозным, так и юридическим целям, в представлении развлекают богов, а преступников казнят. В крупных представлениях преступника называют феникс и его призывают добровольно участвовать в представлении, в надежде, что достаточно великолепное представление приведет к тому, что после представления феникс воскреснет — надежда, которую поддерживали техники Лиги, которые иногда реанимировали и оживляли жертву.

Он снова промотал пленку вперед. Экран показывал представление Искупления в разгаре, фокусники исполняли свои роли с преувеличенными, гротескными жестами, характерными для докинематографического театра. Они представляли с таким напряжением, с такими горящими глазами, что Руизу стало не по себе, и он снова перемотал запись вперед, остановив ее на том моменте, когда камера передвинулась на сцене, показывая движения тех, кто работал в плотной тьме, управляя аппаратом, который делал иллюзии возможными. Тут был другой род напряжения, но все равно на него больно было смотреть, подумал Руиз. Никто из этих людей не понимал, что старался превратить себя и своих сотоварищей-фараонцев в наиболее привлекательную приманку для потенциальных покупателей Лиги. Фараонцы забыли свои пангалактические истоки, кроме как в нескольких сомнительных легендах сохранились сведения об этом, о людях со звезд. Наверное, они знали, вселенная кончалась на краю их плато, внизу были только демоны, вверху — боги, всех надо было бояться.

Он выключил экран.