Медведя и Гаврюшу словно ветром размело на обочины! Как это Серега не подумал, что серебра боятся и они!

Теперь путь к нему был открыт… но, на счастье, Валентин тоже испугался серебра.

Он замер – и вдруг, широко открыв рот, завыл, глядя на луну, которая в это время забежала за белесое ночное облачко и теперь казалась тусклым пятном в вышине.

Потом Валентин умолк и поднял голову, словно вслушиваясь в какие-то звуки.

Серега тоже прислушался, держа рогатку наготове.

Начал завывать далекий ветер.

Серега мельком удивился – он не чувствовал никакого дуновения, воздух был неподвижен, и ветви деревьев, стоящих обочь дороги, не шевелились… Но ветер завывал – то низко, на буревых басах, то высоко, пронзительной вьюгой, – и постепенно до Сереги дошло, что это не ветер воет – это воют люди!

Медведь и Гаврюша метнулись к Сереге и припали к земле у его ног, прижавшись друг к другу. Им было страшно, невыносимо страшно!

Ему тоже.

Потому что они появились.

Они.

Сначала из тьмы возникло фосфоресцирующее сияние. Это светились глаза мертвецов. А потом вышли они сами: шагали в ногу, не касаясь земли, хором испуская этот странный, надрывающий душу звук – не то вой, не то пение.

Серега уже различал в толпе знакомые лица: вот баба Нюра в своем замызганном халате и низко надвинутой на лоб косынке, вот белобрысый мальчишка в линялой ситцевой рубахе с кровавым пятном на животе – там, где его пропорол рогом бык.

И монах!

Монах в своей черной рясе, в капюшоне, скрывавшем его лицо…

«Коли увидишь меня в лесу – беги от меня со всех ног! Спасайся! И от всех – от всех других. Всех берегись – знакомых, незнакомых… Понимаешь? Мы все вам чужие. Мы все вам враги…» – вспомнил Серега его слова.

Он и рад был бы последовать этому совету, но мог только стоять и смотреть на приближающиеся жуткие фигуры. У них были белесые, мутные лица, подобные белесым ночным облакам.

Субчики-голубчики со «Скорой» тоже оказались здесь: один с продырявленной головой, другой с простреленной грудью. Рядом с бывшим врачом тащилась какая-то бледная до синевы женщина с сильно накрашенным лицом. Вся косметика растеклась; кроме того, на лице был виден отпечаток подошвы не то сапога, не то кроссовки, и Серега понял, что это та самая женщина, на могилу которой наступил «врач». А рядом с шофером… рядом с ним тоже была женщина, но она не шла, а волочилась по земле на переломанных ногах, цеплялась за своего спутника раздавленными руками с нелепо торчащими в разные стороны пальцами.

Серега тихо вскрикнул.

Упыри насторожились и замерли. Потом, словно услышав какую-то команду, они начали расходиться на обочины дороги, а к одиноко стоящему Валентину тем временем приблизились еще несколько упырей.