Спасибо, хоть не старофранцузским…

А может, провались оно пропадом, все это? Главное – чтобы отец был жив, а остальные…

А остальные что, пусть пропадают?!

И Валентин? И Малинка? Плюнуть на них? А потом все время вспоминать – и с ужасом отворачиваться от этих воспоминаний?! Стыдиться самого себя всю оставшуюся жизнь?

По идее, жить еще Сереге – при условии, что выберется отсюда, – довольно долго, лет шестьдесят, а может, даже и семьдесят. И все это время его будет грызть совесть?! Да она его не то что загрызет – косточки обглодает!

Нет, надо что-то делать.

Но сначала – дождаться Валентина с Гаврюшей. И, очень может быть, отца. И посоветоваться, что делать дальше. Может, и обойдется без героических подвигов Сереги Сапожникова…

Ну где же они?! Почему так долго не возвращаются?!

Серега огляделся, вслушиваясь в тишину, – и вдруг уловил в ней приближающийся рев мотора.

Серега еле успел отскочить с дороги, как небольшой светлый автомобиль вылетел из-за поворота – и резко затормозил, потому что дорога была загорожена осевшим «Рено» Валентина и фургончиком «Скорой». Машину – это была бледно-зеленая «Лада Калина» – даже занесло на обочину!

Дверца с силой распахнулась, из кабины выскочила женщина в джинсах и цветастой блузке:

– Что здесь такое?! Авария?! Мне надо проехать, срочно надо! Мальчик, где водители этих машин? Их надо убрать с дороги!

Она тараторила со страшной скоростью и, сразу видно, была ужасно взволнована.

– Здрасьте, – сказал Серега. – Я не знаю, где водители этих машин. Я их сам жду.

Он старался говорить как можно спокойней, понимая, что его волнение еще больше напугает эту женщину.

– А ты давно тут? – спросила она уже чуть тише.

Серега пожал плечами:

– Ну, не очень…

– А ты не видел тут девочку? – спросила женщина. – Девочку лет двенадцати, в клетчатой рубашке и джинсовых шароварчиках? У нее волосы такие… каштановые, вернее рыжеватые, а глаза зеленые.

Серега онемел.