– Меня увез Валентин, а до этого мне помог монах, а еще до этого, пап, ты представляешь… – зачастил Серега.

– Погоди, – перебил Сапожников, – сейчас не до илиад и одиссей, о своих приключениях потом друг другу расскажем. Где ты, как тебя забрать?

– Валентин, мы где? – спросил Серега у кого-то.

– Не знаю, – услышал Сапожников незнакомый мужской голос, который звучал не особенно уверенно. – Я ехал куда глаза глядят, вроде свернул от больницы направо, а может, налево… не помню…

Собачья голова тихонько заскулила и уставилась на трубку, из которой раздавался голос.

– Как же мне вас найти? – пробормотал Сапожников.

– Папа, будь осторожней! – взмолился Серега. – Здесь такие странные вещи происходят! Там был один монах… Я даже не знаю, как сказать… ты решишь, что я с ума сошел, но он был в стене! И там мертвецы оживают, в этой больнице…

– Я в курсе, – буркнул Сапожников. – Видел этого монаха. Он меня спас от Краева. А от двоих упырей я кое-как отбился и «Скорую» у них угнал только благодаря собачьей голове, которая, между прочим, сейчас находится у меня в кабине. Ты не поверишь, но…

– Верю, я знаю, она нам тоже помогла, эта голова! – воскликнул сын.

– Это Гаврюша! – снова раздался голос Валентина, и голова залилась восторженным тявканьем.

Она то подпрыгивала к потолку кабины, то снова припадала к сиденью, то валялась по нему, то пыталась лизнуть мобильник… Если Сапожников не знал прежде, как ведет себя абсолютно счастливая собачья голова, то сейчас он получил об этом полное представление.

– Сидеть! – приказал он строго. – Или лежать, сама выбирай! Ты мне мешаешь!

Голова послушалась, улеглась на сиденье, но продолжала блаженно подвывать и умильно поглядывать на телефон.

– Выпустите Гаврюшу! – крикнул Валентин. – Он меня найдет. А вы поедете за ним.

– Разумно, – согласился Сапожников, притормаживая и открывая дверцу.

Гаврюшина голова с восторженным лаем вылетела вон – и тотчас повернула назад, устремившись в обратном направлении.

– Да, я и в самом деле еду не туда, – сказал Сапожников. – Сейчас развернусь.

Дорога была узкая, и развернуть «Скорую» одной рукой оказалось непросто. А оторваться от телефона Сапожников не решался – вдруг не сможет потом связаться с Серегой?!

За спиной, внутри фургончика, что-то падало, гремело и дребезжало; даже, наверное, разлилось какое-то лекарство, потому что резко запахло чем-то противным и как бы гнилостным, но Сапожникову сейчас было не до тонкостей: боялся, что Гаврюшина голова чесанет с невероятной прытью к этому своему Валентину и он потеряет ее из виду.

Однако голова по имени Гаврюша оказалась умна! Поняв, что машина отстает, она вернулась и носилась по дороге взад-вперед, нетерпеливо ожидая, пока Сапожников снова не нажал на газ.