Тишина на другом конце трубки затянулась. Гнетущая, непроницаемая. Наконец Том заговорил. Со злостью, даже с агрессией, он напал на меня в ответ, как бывало всегда, когда он чувствовал, что неправ.

— Аннетт… У нас есть, где жить. Это дом. Не очень большой, но…

— На Ваксхольме.

Том умолк. Я чувствовала, что он поражен. Ему нечего было мне ответить. Все уже сказано. Обратного пути нет.

— Откуда ты знаешь?

— Так это правда?

— Да, мы будем жить на Ваксхольме, в доме…

— Который вы с Аннетт купили несколько месяцев назад? Хозяин нового дома Том Альварес лежал со мной в постели, но ничего мне не сказал. Ты хоть понимаешь, каково узнать это, Том?

— Нет, я ничего не понимаю! — почти кричал Том. — Зачем ты так? Я не…

— Ты отрицаешь, что дом был куплен несколько месяцев назад?

— Нет, не отрицаю, но послушай меня, Эрика, прошу тебя. Это Аннетт купила дом несколько месяцев назад. Она думала жить там сама, но…

— Ты думаешь, я идиотка? Мать-одиночка покупает дом себе и ребенку? Так далеко от города? На какие деньги? Ни один банк не выдал бы ей кредита! Беременной студентке! — Я потеряла над собой контроль. Казалось, от моего крика вибрируют стекла.

Тишина была мне ответом.

— Это ведь ты дал ей деньги? И давно ты их копил? Сколько у тебя было денег, о которых я ничего не знала?

— Я помог ей взять кредит, да. — Тому удалось успокоиться. — Я говорил тебе, что меня мучила совесть. И когда она обратилась ко мне за помощью, я не смог отказать. Я не планировал переезжать туда. Ты прекрасно знаешь, что я люблю жить в центре.

— Но, по твоим словам, Аннет появилась всего пару дней назад и продемонстрировала тебе живот.

И тогда ты принял решение! Взял на себя ответственность! А теперь ты говоришь о кредите! Ты лгал мне и продолжаешь лгать, Том. Каждый раз, открывая рот, ты лжешь. Словно я вынимаю один камень из груды, а на его место тут же скатывается другой. Я больше не верю тебе, Том. Ты все спланировал. Ты давно собирался съехаться с ней. Зачем ты тянул, Том? Зачем тебе нужно было это время? Чтобы оценить стоимость картин? Мысленно разделить со мной имущество? Я думала, что люблю тебя, Том. А теперь испытываю к тебе только отвращение. Никто еще никогда не был мне настолько омерзителен. Разве ты не понимаешь, что твоя ложь причинила мне больше боли, чем сам факт измены? Признайся! — в истерике кричала я. Бармен тактично смотрел в сторону. Джентльмен. Они еще существуют. Ископаемые.

— Эрика! Послушай! Это не так. Да, она связывалась со мной, когда просила кредит. Но я не спросил, беременна она или нет. Меня мучила совесть из-за того, что я с ней так поступил. И… Эрика… послушай…

Я положила трубку. Мобильник тут же снова зазвонил. Номер Тома на экране умолял сжалиться над ним. Я отключила телефон, окунула салфетку в вино и прижала к глазам, чтобы успокоиться. В этом поступке не было никакой логики, потому что заботливый бармен уже поставил перед мной стакан воды. Наверное, я утратила способность мыслить логически. Моя жизнь подчинялась другим законам, логике в ней отводилась второстепенная роль. На первое место вышел случай. Как в русской рулетке. И ложь не знала пределов.

Со дна бокала поднялась мудрость, которая так долго сидела во мне, как сидит застрявшая в кости пуля — и ни одна операция не поможет извлечь ее. Я был смелым. Я получал то, что хотел. Я защищался, я пробивался наверх. Я ничего не боялся. Знакомился с новыми людьми. Выживал. Все делал сам, знал, чего хотел. А ты… Ты всегда чего-то боишься. Боишься расслабиться. Взять на себя инициативу. Выбираешь скучную, неприметную одежду. Ты… трусиха.