Брат молчал. Лишь смотрел на меня сверху вниз льдистым синим взглядом маленького тилвита.

Но даже под этим взглядом я – впервые за очень долгое время – ощущала себя действительно старшей сестрой.

– И сид тут ни при чём. Он… он столько для меня сделал, Эш. Столько раз спасал мою жизнь. Знаю, прозвучит безумно, ведь я вроде бы ею не рисковала. Вернее, ты об этом не знаешь. Но это так. – Я взяла его руки в свои: тонкие, хрупкие, как у куклы, ещё детские пальчики. – Не все они одинаковые. Не все такие, как отец. Помни об этом, ладно?

Эш наконец разомкнул губы:

– Я ничем не могу помочь? Чтобы тебе не пришлось уходить?

– Нет.

– И этот сид… он правда поможет тебе? Спасёт тебя?

– Да.

– Это хорошо. – Брат опустил взгляд на наши переплетённые ладони. Снова посмотрел на меня, и недетские глаза его были спокойны. – Я верю тебе. Я знаю тебя. Ты ведь моя сестра.

– И единственный друг, – закончила я за него. От этих слов мне снова сделалось больно. – Ты найдёшь себе других друзей, Эш. Лучше меня. Тебя ждёт большое будущее. Только помни, что если ты вдруг начнёшь творить глупости, я приду с Эмайна и вломлю тебе, даже если тебе уже стукнет сорок.

– Да ладно.

– Правда-правда. – Выпрямившись, я обняла его. – Тебя я даже из-под земли достану.

Сидя на стуле, Эш обвил тоненькие руки вокруг моей талии, и я ощутила, как дрогнула его спина под моими пальцами.

Странный осколок минувшего будущего…

– Я буду скучать, – сказал брат.

Его голос почти не дрожал.

Я оглянулась на маму, которая стояла в дверях, наблюдая за нами.

– Я тоже. – Собрав в кулак всю свою волю, я отпустила Эша и отступила на шаг. – Мне пора.

Махнув им рукой так просто, будто я собиралась всего-навсего прогуляться до ближайшей булочной, я сбежала с крыльца в сад.

Я не стала ни оглядываться, ни прощаться. Прощаний мне хватило в моей прошлой жизни. Уходить – так быстро, без лишних слов: словно решила отлучиться лишь на минуту, пусть даже в действительности минута обратится в «навсегда».