Но она оправится от травмы, говорили они. Время все лечит.

Эрика часто слышала это выражение и ради них делала вид, что верит.

Потом ей позвонил Роберт.

Она разговаривала с ним по общественному телефону в вестибюле спального корпуса. Роберт не плакал, но она слышала в его голосе подавленные рыдания.

«Мне покоя не дают, — сказал он. — Меня ненавидят».

Маленький и тощий девятилетний мальчик стал предметом издевательств для задир. И кто-то из старших ребят читал или слышал о произошедшем в Барроу. Теперь они все изводили Роберта вопросами о той роковой ночи, расспросами, вызывающими в памяти все подробности того потрясения.

И они обнаружили, что он не хочет драться с ними. Страшившийся насилия мальчик прятался, убегал, плакал… но не давал сдачи.

Роберт был перепуган. Он не мог больше выносить этого. Хотел умереть. Лечь и умереть…

Стиснув телефонную трубку, Эрика пообещала Роберту, что скоро приедет к нему.

И приехала.

За ужином она притворилась больной и под этим предлогом ушла в свою комнату. Уложила чемодан, взяла кошелек, где лежало двести долларов. Она получала ежемесячно пятьдесят долларов на карманные расходы из вверенного попечителю состояния и за четыре месяца не истратила ни цента.

Облачное вечернее небо окутывало ее темнотой, когда она бежала по полям.

Эрика прошла пешком две мили до города и купила билет на бостонский поезд. С прической конский хвост, в теплом пальто поверх школьной формы, она могла сойти за шестнадцатилетнюю, достаточно взрослую, чтобы ехать в поезде, не вызывая подозрений.

В Бостоне Эрика сделала пересадку и поехала на юг ночным поездом, спала урывками на грязной полке, прижимаясь лицом к окну, до того поцарапанному, что сквозь него ничего не было видно.

Пенсильванский вокзал напугал ее. Он походил на громадную гулкую пещеру, заполненную тенями и странными людьми с рюкзаками и постельными принадлежностями в скатках. На последние деньги она купила билет от Нью-Йорка до Балтимора. Поезд отходил только на рассвете, и она провела несколько часов, прячась от взглядов незнакомых людей.

Третий поезд привез ее в Балтимор часов в десять утра. Эрика знала название школы Роберта и пригорода, где она расположена, но у нее осталось всего несколько долларов, которых наверняка не хватило бы, чтобы доехать туда на такси.

Неподалеку от вокзала находился ломбард. Эрика заложила там часики за двадцать долларов и золотое колечко за двадцать пять. Она знала, что такое ломбард. Видела их по телевизору.

С такими деньгами она могла позволить себе такси. Водитель, знавший эту школу, высадил ее у ворот, не вняв просьбе въехать на территорию.

Эрика помнила, как он разглядывал ее, пока она отсчитывала деньги за проезд и чаевые. Это был уроженец Карибских островов с мелодичным голосом и приятным лицом.

— Не слишком ли вы маленькая, мисс, чтобы разъезжать одной?