– Один из языков. У них полдюжины самых распространенных, мало похожих друг на друга, и тысячи иных. На обложке изображен Всевышний в их представлении.

Послушник торопливо вернул книгу на полку. Подобное изображение лика Создателя – это богопротивная ересь! Хотя многое из того, что он усвоил в Шанхуне, не менее еретично.

– Но можно перевести... Ну, основное, эти их изобретения, рисунки быстрых экипажей...

Монах печально покачал головой.

– Теперь я скажу тебе самое главное. Погоди...

Он принес толстую книгу с изображением странного гриба на обложке.

– Полистай.

Ее захотелось вернуть еще быстрее. Много картинок, чудовищно реалистичных и с таким же чудовищным содержанием. Разрушенные дома, мосты. И трупы. В невероятном количестве! Столько их не плодит ни одна война.

– Какой безумный художник рисовал эту мерзость?

– Увы. Не художник. Ты, вероятно, слышал, что в Ламбрии есть особый аппарат, делающий изображение с натуры на серебряной пластинке? Называется – фотографическая камера. Здесь тот же принцип.

– Но кто мог такое...

– Одна-единственная бомба. Унести ее в состоянии дирижабль, на котором ты прибыл к нам. Разумеется, есть куда более быстрые средства доставки. Не суть. В том мире враждуют несколько держав, накопивших такие заряды. И война не начинается лишь из опасения, что на города нападающего упадут столь же страшные бомбы.

Алекс захлопнул книжку, увидев картинку с изображением лысого ребенка с ужасными язвами.

– То есть достаточно одному безумцу подвесить бомбу к дирижаблю...

– Не так все просто, но главное ты понял, ученик. В том мире развитие техники, особенно техники разрушения, намного опередило мораль. Не хочу говорить громких слов, но в Икарии такие как ты – надежда этого мира. Не забывшие значение слова «честь».

Звучит лестно. Но... зачем было показывать книгохранилище и тут же объяснять, что распространение этих знаний приведет к страшному исходу? Получается, что библиотека Шанхуна как волшебный мешок колдуна Сегена из детской сказки: стоит его развязать, и беды из него расползутся по земле. Если верить Дживе, правильнее сжечь поскорее бесценные и отвратительные тома.

Алекс впервые поймал себя на мысли, что не чувствует безоглядного доверия к учителю, необходимого для успешного послушания. Все имеют свои интересы. Ложь отягощает карму, но в той ли степени, чтобы монах не врал никогда?

– Мы полагаем, что некоторая часть знаний не принесет вреда, более того – пользу. Как и топор, вложенный в руки плотника, а не палача. Ты сможешь прочесть избранные страницы. Послушник... послушница переведет их.

– Спасибо, учитель.

То есть монахи решили развязать мешок Сегена чуть-чуть, по капле выпуская в мир его содержимое. А покроется ли в результате Икария трупами лысых детей – время покажет. Алексу выпало участие в этом опыте, легла ответственность за его результат. Ради этого он затевал свадебное путешествие в Шанхун?