– Не отрицаю. Вам рассказала Хелена?

– Рассказала. Не мне и слишком много. Ваша тейская честь не позволила силой увезти ее из Арадейса, и даму перекупили. Мне пришлось отправлять людей, чтобы закрыть ей рот навсегда. Убивать женщин бесчестно? Не буду возражать – некрасиво. Но и вам, Алайн, приходилось умерщвлять. А допустить утечку сведений, из-за которых в следующей войне мы потеряем тысячи мужчин и женщин – бесчестно стократ.

Вместо ответа Алекс стал в меру, приподняв шпагу. Камзол он не сбросил. Довольно слов! К бою!

– Без Силы? – уточнил Мейкдон и, получив утвердительный кивок, бросился в нападение.

Бой соперников, один из которых вдвое старше, обычно протекает в атаках молодого и точных контрударах второго. Бурлящая через край энергия молодости против опыта и расчета. В то утро поединок складывался с точностью до наоборот.

Князь был изумлен. Противник не показал ни особо изящных приемов, демонстрируя простую технику, ни особой скорости, но с потрясающим напором шел напролом. При этом не допускал ошибок, моментально парировал любые контратаки. Из встреченных когда-либо сильных дуэлянтов Мейкдон превосходил Байона, уступал и Горану Атрею, и дядюшке Лукану. Но справиться с ним оказалось решительно невозможно!

Он обрушил на Алекса серию квартов, прижав к стене, отбил контрвыпад батманом. После эффектного финта чуть было не достал октавом. Голень князя коснулась низенькой банкетки, он пинком ее швырнул под ноги императору. Только так удалось разорвать дистанцию.

Пользуясь крохотной паузой, попытался посмотреть на Мейкдона, не глазами, а той частью души, что управляет Силой. От увиденного пришел в ужас.

Император сдержал слово не пользоваться Силой-частично сдержал. Он не наносил ей ударов, не бил по шпаге Алекса. Но Сила бурлила в монаршем теле, пронизывая его от макушки до пят, расходуемая не меньше, чем при полете с грузом! Она наполнила мышцы, кости. Какая же фантастическая сноровка нужна в управлении этой энергией, чтобы согласовать ее порывы с правильными фехтовальными приемами?

Мейкдон заметил замешательство визави, как и быстро настигающую того усталость. Вышел из меры, дав возможность передохнуть, тем демонстрируя свое превосходство.

– В ином мире фехтуют лучше?

– В том мире все неправильно. Шпага для них – лишь спортивная игрушка, а не оружие боя или защиты чести.

– Ты бы победил их чемпиона?

– По их правилам – нет, – признался Алекс. – А в реальной схватке его заколол бы любой наш гвардеец.

Он скосил глаза на наследника. Мейкдон-младший замер у окна, на губах – легкая ироничная усмешка.

Явно не склонен броситься на помощь отцу. Да тот в помощи и не нуждается.

– Продолжим? – император поднял шпагу, на ладонь длиннее оружия Алекса. Руки тоже длиннее, выше рост, обычно князь парировал подобные преимущества противника отточенной техникой, высокой скоростью... Здесь же каждая мелочь важна, и эти мелочи не на стороне молодого человека.

Снова скрестились клинки, кабинет наполнился их дробным звоном. Звоном приближающейся смерти, и с каждой минутой яснее – чьей.

Когда пот залил глаза, уставшая рука чуть менее энергично отреагировала на выпад. Император почувствовал слабину. Его клинок выписал полукруг вокруг шпаги Алекса. Последовал классический прием кроазе, очевидный, предсказуемый, но уклониться от него не хватило резвости. Оружие чести отлетело в сторону и бессильно улеглось на паркет.

– И это все? – Мейкдон отступил на шаг. Он даже не насладился обычным триумфом фехтовальщиков – приставить клинок ко лбу обезоруженного противника. – Признаться, я удивлен, как вы смогли наломать столько дров, владея шпагой хорошо, но отнюдь не в совершенстве.