— Никого.

— Ради бога…

— Ничего не происходит, Джина. Поверь мне.

Отец отвернулся от окна и посмотрел на нее. Его глаза сказали то, о чем умолчал язык: это война.

Джек был напуган.

Дом внезапно обернулся тюрьмой. Игра вдруг стала смертельной. Вместо того чтобы продолжать дурацкие проделки, враг замыслил причинить зло, настоящее зло им всем.

Индейка в кухне все-таки признала свое поражение. Гимны по радио сменились рождественской проповедью.

То, что было уютным, теперь таило опасность. Джек посмотрел на Аманду и Джину. Обе дрожали, и у каждой был свой повод для страха. Еще немного, и Поло рассказал бы им обо всем. Но проклятая тварь находилась где-то рядом — Джек не сомневался, что сейчас она пожирала их злорадным взглядом.

Он ошибался. Йеттеринг, удовлетворенный произведенным эффектом, вернулся на чердак. Птица — он это чувствовал — была гениальной находкой. Теперь он мог немного отдохнуть, восстановить силы. Пусть противник потреплет себе нервы. Потом наступит время решающего удара.

Гордый Йеттеринг даже позволил себе задаться праздным вопросом: а если бы какие-нибудь инспектора увидели его операцию с индейкой? Вероятно, ее впечатляющий результат улучшил бы его служебные перспективы. Не для того же он учился столько лет, чтобы возиться с простаками вроде Поло! Для его способностей нужно другое задание. Он уже чувствовал победу в своих невидимых костях, и ощущение было приятным.

Охота на Поло, конечно, подходила к концу. Дочери убедят отца (тут у Йеттеринга не было никаких сомнений), что вокруг него происходит нечто ужасное. Поло не сможет устоять. Он падет. Может быть, превратится в классического сумасшедшего: примется рвать на себе волосы, сбросит одежду, вымажется экскрементами.

О да, победа близка. И она откроет дорогу к почестям, наградам, похвалам хозяев.

Осталось одно небольшое представление. Одно, последнее нападение — и Поло будет повержен в прах.

Уставший, но уверенный в успехе, Йеттеринг спустился в гостиную.

Аманда спала, вытянувшись на софе. Очевидно, ей снилась индейка Ее глаза двигались под сомкнутыми веками, губы вздрагивали. Джина сидела у радиоприемника, который теперь безмолвствовал. У нее на коленях лежала раскрытая книга, Но она не читала.

Продавца корнишонов в комнате не было. Не его ли шаги слышались на лестнице? Конечно, он пошел облегчить мочевой пузырь, изнемогавший от выпитого бренди.

Идеальный момент.

Йеттеринг пересек комнату. Во сне Аманда увидела что-то темное и угрожающее — что-то такое, от чего у нее во рту появился горький привкус.

Джина оторвала взгляд от книги.

Серебряные шары на рождественской ели тихо покачивались. И не только шары. Ствол и ветви тоже.