ПОХОД ИЗ АНАПСКОЙ ГАВАНИ НА ЗАВОЕВАНИЕ АЗОВА. ПРИЧИНА ВОЙНЫ ЗА АЗОВ.

Когда Мурад-хан IV[45]отобрал у персов благоустроенный, как рай, Багдад и с победой возвратился к Порогу Благоденствия, кяфиры сильно обеспокоились. Со всех сторон [к султану] стали прибывать послы. Чтобы установить мир, они подносили ему обильные дары и делали богатые подношения. Никто не прибыл только от мальтийских рыцарей. Для похода на них была снаряжена тысяча судов и построены два десантных корабля с тремя сотнями пушек. Когда поход был подготовлен, султан Мурад-хан IV скончался, ибо сказано: «Раб предполагает, а Аллах располагает».

На этот раз все кяфиры подняли головы, подобно семиглавому дракону, и начали простирать свою власть на области османские. Прежде всего русы, именуемые московитами, стали грабить и разорять области Крыма и Азова. Хотя крымский хан[46] доложил об этом султану Ибрагим-хану[47] и великому везиру Кара Мустафа-паше[48], но они не обратили на это никакого внимания. Потому что после кончины султана Мурада начались мятежи в войсках, и они возымели полную власть над великим везиром. А тот был преисполнен желания начать поход в любом направлении, придерживаясь мнения, что «военный поход обламывает нос рабу»[49].

Когда русы-казаки[50] напали на крепость Азов, 70 — 80 тысяч кяфиров было отправлено на тот свет, но из-за несчастной небрежности крымского хана и великого везира та прекрасная крепость была потеряна[51]. В тот же год казаки снова выходили на веслах на 150 чайках в Черное море, грабили купеческие корабли, жгли и опустошали города и касаба на Черноморском побережье. И когда об этом положении общины Мухаммеда[52] разнеслись вести по всей стране, во все эйялеты Румелии были назначены доверенные лица — капуджибаша и разосланы высочайшие рескрипты.

Мутесарриф Очаковского эйялета[53] Коджа Гюрджу Кенан-паша[54] /114/ и паша Румелии, [имея при себе] до 28 ливабеев, 40 тысяч буджакских татар, 40 тысяч молдавских и валашских всадников, 20 тысяч войска из сел Трансильвании и 80 тысяч быстрых как ветер крымских татар, выступили в поход и обложили крепость Азов.

В падишахском флоте, где находились мы, насчитывалось: 150 галер, калита и баштарда, 150 фыркат, 200 чаек и карамюрселей. Всего 400 судов, а на них 40 тысяч полностью вооруженных моряков во главе с капуданом Сиявуш-пашой.

Подгоняемые то мягким, то порывистым ветром, мы по совету кетхуды морского арсенала Пияле-кетхуды и янычарского аги[55] миновали крепость Тамань, в семи милях от которой находится устье большой реки Кубани, и прибыли к мысу Килиседжик[56]. Справа от нас, на острове Тамань[57], оказался мыс Чочка[58], а слева — этот мыс Крымского острова. Расстояние между двумя мысами равно одной миле. А за проливом находится море, называемое Азовским. Это мелкое море.

Мы прошли через этот пролив и при попутном ветре достигли гавани Балысыра. Бросив якорь, мы поставили корабли на прикол в этой гавани. Снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и [разный] провиант погрузили на сандалы, фыркаты, чекелевы, зарбуны, тунбазы. Отсюда до крепости Азов — тридцать шесть миль. Однако, так как на пути от Балысыра до Азова глубина моря не более пяти аршин, до него такие суда, как галеры и чайки, пройти не могут, [для них] очень мелко[59].

Эта гавань, именуемая Балысыра и расположенная на западной окраине степи Хейхат, близ земель Таманского острова, — место пустынное. Однако наше многочисленное, как море, войско выстроило [здесь] из камыша и тростника склады и лавки, и оно стало походить на большой город. Место это служит пристанью для Азова. Бейлербей Кафы Бекир-паша привел сюда до сорока тысяч отборного войска племен Черкесстана: шегаке, жане, мамшуг, такаку, бузудук, болоткай, хатукай, бесней, кабартай, таустан[60] от правителя Дагестана шамхала[61] Султан-Махмуда, а также семь тысяч повозок. На повозках он и отправил от этой пристани все припасы к Азову.

[НЕУДАЧНАЯ ОСАДА КРЕПОСТИ АЗОВ]

Все мусульманские газии вошли в окопы, [вырытые вокруг] крепости[62], и, не давая [кяфирам] открыть глаза, /115/ осадили ее с семи сторон. Бои и сражения шли днем и ночью. Из Анатолии пришли на помощь[63] семь везиров, восемнадцать мирмиранов, семьдесят мирлива[64]. Велик господь, целый день пушки и ружья так палили, что, вероятно, разорвало в клочья облака на трех небесных сферах и они упали на землю.

Чтобы уберечь войско от нападения извне, татарскому хану было приказано в угрожаемых местах выставить караулы Его светлость хан выставил со всех четырех сторон мусульманского войска караулы из надежных и отборных отрядов крымского войска: улу-ногай, кечи-ногай, шейдяк-ногай, ур-мамбет-ногай, ширин, мансур, седжеут, манкыт, накшуван, дженишке, бат, ор, улан, бардак, от племен Арсланбека, Чобана, Деви, Навруза. Все они несли караульную службу[65].

В эту ночь мятежные казаки, осажденные в крепости, принялись так палить из ружей, что крепость Азов запылала, подобно птице саламандре в огне Немруда[66]. И, ударив что есть мочи в свои барабаны, они наполнили крепость криками «Иисус! Иисус!». А все крепостные башни и стены они разукрасили крестами. Оказывается, в ту мрачную ночь по реке Тен-Дон в крепость прибыли на помощь десять тысяч кяфиров! И так как они с утра без передышки принялись бить из пушек и ружей, шестьсот человек [наших] пали шехидами.

На следующий день, поутру, татарский хан и паша Силистры Кенан-паша поставили в устье реки Дон караулы. Во все концы были разосланы летучие шайки, заготовители продовольствия и кормов. Всем мирмиранам было указано место для каждого их отряда. [Войска] снова отправились на [рытье] окопов, и было отрыто семь рядов окопов. Они были доведены до края рва, где ютилась тюрбе Йогуртчу-баба[67]. Мусульманский лагерь находился вне досягаемости для пушек кяфиров.