Оковы сломались, я шагнул вперед, но в этот момент вдруг раздался крик:

– Дыши!

Я остановился и вопросительно посмотрел на Вику. Снова крик:

– Дыши! Давай!..

Вика открывала рот в такт этим словам, но как-то нелепо, несинхронно, запоздало. И голос был совсем другой. Это кричала не она. Я смотрел на мерцающий тоннель, и свет его постепенно таял во мраке, пока не источился совсем. Через мгновение я осознал, что лежу на кровати и смотрю в потолок. Вокруг была ночь. Предметы потонули в сумраке, и лишь синее от луны окно выделялось на фоне полумрака. Я лежал на спине и исследовал комнату мутным взором. В квартире, которую я много лет называл своим домом, теперь было что-то чужое. Я понимал, что мне здесь не место.

– Дыши!.. Раз, два, три!.. – вновь раздался крик – где-то на улице, как будто сон еще продолжался.

Эти слова повторялись снова и снова, пока я окончательно не пришел в себя. Я встал с кровати и подошел к окну. Недалеко от дома при слабой освещенности можно было различить группу людей, собравшихся вокруг трагической сцены: парень, стоя на коленях, делал искусственное дыхание и массаж сердца неподвижно лежащей на траве девушке. Кареты «скорой» нигде не было видно. Я быстро оделся и выскочил на улицу.

У Юли была астма, она лежала без сознания уже двадцать минут. Сердце остановилось. Нити Судьбы охотно передавали мне все данные о девушке. Компания ночных гуляк беспомощно наблюдала за тем, как Юля умирает. Звонки в «скорую» с гневными требованиями не прекращались, диспетчер лишь повторяла, что машина в пути. Что происходило в этот момент с выехавшей каретой – я не ведал даже в теневой личности.

Я не знал, чем мог бы помочь. От тела Юли один за другим отрывались каналы энергии, болезненно скручивались и чернели. Личный свет девушки угасал. Бесформенное облако ее естества поначалу превратилось в тучу, а затем стало приобретать форму какой-то странной птицы.

Она умирает, – сказала Тьма.

Птица неловко двигала широкими крыльями, еще не представляя, что это – полет. Такая новая возможно ее крайне притягивала, девушка совершенно забыла, где находится и что с ней происходит.

Никакой массаж сердца теперь больше не поможет.

– Подожди, – обратился я к птице. – Тебе незачем так спешить.

– Я хочу вперед, – ответила девушка. – Меня больше ничего не держит. Я свободна. Я свободна от любви и от тела. Теперь я одна – сама по себе.

– Куда ты отправишься?

– Туда, – птица указала вверх. – Хочу узнать, что там. Это моя новая цель. Жизнь не имеет смысла. У жизни нет целей, кроме смерти.

Птица крепла с каждым мгновением, забывая свою человеческую сущность. Оставшиеся нити Судьбы едва удерживали ее. Еще какое-то время – и вернуть девушку будет уже невозможно. Юлия переставала быть.

– Жизнь не имеет смысла, – согласился я. – Все существа живут не потому, что им уготовано какое-то предназначение, а потому, что они были рождены. Людям обязательно нужен «смысл», чтобы думать о чем угодно, только не о смерти. Потому что смерть ломает все их планы жить вечно.

– Значит, вечной жизни не существует?

– Бессмертно только то, что не рождено. Жизнь вечна, но вечной жизни нет.