— Он говорил про долги Николая, якобы их надо выплачивать.
— Но я ведь и так закрыла этот вопрос, — Таня садится за стол и достает сигарету, прикуривая. — С чего вдруг он объявился сейчас, да ещё у моего клуба?
— Я не знаю, — отнимаю полотенце от лица и осматриваю бар.
— Вон там стоит бутылка виски, налей себе, может, напряжение отпустит, а то тебя колбасит, словно при кокаиновом отходняке.
Я даже и не замечаю, что меня трясет, пока не делаю третью попытку налить в стакан виски.
— Да пей с горла, — Сашка оказывается рядом, чуть кривя губы в улыбке. Но вместо того, чтобы ответить, я так и делаю. Один глоток, второй, третий, четвертый, и могу ещё, но “Мамба” отбирает бутылку. — Хорош, а то снова упадешь.
— О, Сашенька, ты ещё здесь? Меня ждешь? — Анжелика выходит в зал в одном полотенце.
— Ева, почему он требовал денег?
— Я не знаю, но может ли быть совпадением, что совсем недавно я в Сити встретила Николая?
— Что? Почему ты не сказала?
— Посчитала, что это случайность.
— Как видишь, нет, — неестественно громкий смех блондинки прерывает Таню. — Анжелика, иди уже домой, а то я тебя поставлю в минус на завтра.
— Но, Татьяна Юрьевна, — мямлит девушка, а я снова забираю бутылку у Саши и делаю глоток. — Я встретила настоящего мужчину, который оказался лучше всех.
Морщусь от столь откровенной лести, но вслух ничего не говорю. Что тут можно сказать, если она не знала никого лучше Александра? Или, может, она вообще не знает, как это: лучше? Но с горечью должна признать, что в этом Анжелика оказывается права.
Однако, чтобы не вызвать гнев начальницы, а также в надежде, что “Мамба” и завтра явится ради неё, девушка отступает и убирается сначала в гримерку, а после и вообще из клуба.
— Назойливая девица, — замечает Саша, на что я лишь прячу улыбку.
— Видимо, ты действительно произвел на неё впечатление, Мамба, — смеется его друг.
— А ты не завидуй, Косарь, — так же беззлобно отзывается красавчик.
— Мужчины, я считаю, что Анжелика и всё, с ней связанное, не является сейчас проблемой, в отличии от этого урода, которого вы бросили на улице. Кстати, он, может, уже сбежал?