–То есть завтра ты не приедешь?

–Не приеду. – она начала его раздражать. Буря была уже близко. – Ни завтра, ни в этом месяце. Я больше никогда тут не появлюсь.

–Ну что ж, это твоё решение. – она едва заметно расстроилась. – с тобой было хорошо. Береги себя, милый.

Вишенка направилась к дому. Н. повернул ключ, но Кит не захотел заводиться, решив потрепать ему нервы, которые уже были готовы к тому чтобы разорваться, но через пару проклятий соизволил завестись. Н. взглянул на дом с красными окнами и увидел Вишенку. Она стояла в дверном проёме и слала ему воздушный поцелуй. Его глаза стали захватывать слёзы и он нажал на газ.

Добравшись до окраины родной деревни, Н. выключил фары, прибавил громкость музыки до максимума, свернул в поле, которое считалось бесплодным, и стал выворачивать руль, топя Кита в клубах были. Легче не стало. Тогда он резко нажал на тормоз и дал волю эмоциям. Хлынули слёзы. Н. начал колотить кулаками по рулю, торпеде и сиденьям. В приступе бешенства он сорвал брелок с ключей, бросил его под ноги и принялся топтать. Н. ненавидел дом с красными окнами, попутчика, человека в кресле, близнецов Тору и Рагу, Шика и Имя, хотя последние с ним редко контактировали. А самое главное – он ненавидел Вишенку. Почему она не выбрала его? Не в силах понять причину такого поступка, слишком уставший, и морально измотанный Н. перестал избивать Кита и обмяк в сидении. Нужно искать хорошее даже в критических ситуациях, но данная ситуация казалась слишком критичной. Н. опустил голову на руль, и стал ждать когда последние слёзы покинут его глаза. Посмотрев себе под ноги он увидел, что стало с брелоком. Удары ног буквально уничтожили его. Глаз раскололся на несколько сотен маленьких частичек, и теперь они были вдавлены в пол, освещая педали газа, сцепления и тормоза. Но среди осколков Н. заметил то, что ими не являлось. Маленькая, белая, похожая на тик-так, таблетка лежала в центре этого осколочного взрыва. Он поднял её и начал разглядывать. Чтобы побороть обычную боль нужно принимать обезболивающее, но сегодня Н. испытывал другую боль, неизвестную ему до сегодняшнего дня. Таблетка тоже представляла из себя нечто неизвестное, и о её существовании ему так же не было известно, до сегодняшнего вечера. Если бы Н. обнаружил эту дрянь сегодня утром, то тут же выбросил её куда подальше. Но утро закончилось часов пятнадцать назад, и эта дрянь сейчас была очень кстати.

–Что ж, хуже не будет. – подумал Н. и положил таблетку в рот.

Он убавил музыку до состояния шёпота и стал ждать. Ничего не происходило. Подумав, что это мог быть обычный аспирин, Н. прибавил громкость и начал переключать треки. Сейчас ему нужно было что-нибудь грустное, не быстрое, способное своим звучанием размешать эту палитру негативных эмоций, кипевшую в нём перегретым супом.

Важна лишь степень искренности

Я говорю тебе мысленное прости,

Нам в этой близости не вырасти, не вырасти.7

Вот оно! Жизненная ситуация, умещённая в три строки. Н. начал качать головой в ритм. Слёзы, которые обещали больше не появляться, нарушили своё обещание, но он их простил.

Вдруг ему послышался шелест травы, который ненадолго заглушил музыку. Выключив магнитолу, он стал прислушиваться. Шелест стал ещё громче. Н. захотел открыть дверь, но руки повисли трупами вдоль его тела. Паника. Стук сердца стал способен заглушить турбины ракеты при взлёте. Из ушей хлынули фонтанчики крови. Н. вскрикнул, и схватился ожившими руками за уши. Крови не было. Надо же! Первый в жизни трип и сразу такой жуткий. Решив, что его отпустило, Н. открыл дверь и вышел из Кита, чтобы успокоиться ( сердце всё ещё задавало организму эпилептический ритм), но, сделав первый шаг, увяз ногами в грязи. Что за чёрт? Он не заметил, как прошёл сильный ливень, превративший поле в грязевую ванну. Попытавшись освободить ноги, Н. потерял равновесие и рухнул всем телом в тягучую массу. Вдруг земля-желе задрожала, и в нескольких метров от него, из неё вырвался и вознёсся к небу, огромный зелёный стебель. Не успел Н. подняться на четвереньки, ка всё поле уже кишело такими стеблями.

–Нужно сваливать от сюда! – крикнул Н. в темноту, вырывая ноги из грязи.

С трудом забравшись в Кита, он завёл мотор и включил фары. Стебли загородили обзор. Из них росли цветы с кроваво-красными лепестками.

–Нужно пробиваться к дому и залазить на крышу! Вертолёты уже вылетели за нами. Пилот – мой давний друг. Он будет ждать нас до рассвета, я слышал разговор по рации!

Произнеся в пустоту салона этот бред, Н. резко убедился в его правдивости и нажал на педаль. Кит вырвался из своего грязевого плена и понёсся вперёд на всех парусах, разбрызгивая во все стороны грязь, и давя стебли. Но почти сразу он начал идти очень медленно, периодически глохнув.

– Чёрт, нам не выбраться! Ну ладно. Перед тем как сдохнуть, прихватим с собой столько ублюдков, сколько сможем!

Выкрутив руль резко вправо, Н. уложил целый ряд стеблей на их зелёные лопатки. Началась жуткая боевая сцена, по конец которой красные лепестки облепили всё лобовое стекло Кита. Включив дворники, Н. продолжил уничтожать зелёных захватчиков, и начал побеждать, но вдруг Кит врезался во что-то огромное так резко, что Н. хорошенько приложился об руль. Его сознание решило, что с него хватит, и начало покидать Н. Перед тем как отключиться, он увидел огромный зелёный глаз, смотрящий на него через лобовое стекло Кита.

6.

Когда Н. пришёл в себя он ощутил дикую жажду. Ноги затекли, а глаза резали яркие солнечные лучи. Когда Н. дотронулся до носа, ссадина на нём настоятельно посоветовала ему больше так не делать.