Встречались мы недолго, потому что я вовсе не собирался тратить на нее те деньги, на которые она претендовала. Но продолжали периодически общаться. Она помогала мне с оформлением банковских бумаг. Я давал ей советы по выбору отелей. Потом Муромцев привел ее к нам за путевкой.

В день возвращения она позвонила мне практически в истерике. Сказала, что ей срочно нужны деньги. Много. Я объяснил, что ничем не могу ей помочь. Тогда она сказала, что у нее есть очень дорогое кольцо, которое нужно срочно продать и спросила, знаю ли я кого-нибудь, кто сможет его оценить. И при этом не надует.

Эту услугу я легко мог ей оказать, потому что моя школьная приятельница работает в ювелирной мастерской. Вечером после работы я заехал к Гельке за кольцом, а потом отвез его Марине. Моей однокласснице. Она посмотрела его прямо дома и сказала, что кольцо вовсе не дорогое. Что красная цена ему штука баксов, что оно выполнено прекрасным мастером, но камень в нем – не бриллиант, а имитация.

Я вернулся от Марины довольно поздно, около четырех часов утра, но Гельке все-таки позвонил.

– А чего в гостях-то засиделся? – не выдержала Алиса. – Трахался, поди, с одноклассницей-то? – Наташка укоризненно на нее посмотрела.

– Ну, вас-то это точно не касается, – заметил Развольский. – В общем, я позвонил Гельке и рассказал про кольцо. Она, конечно, расстроилась ужасно. А назавтра выяснилось, что она сиганула в окно. Дура. Кто ж из-за денег с собой кончает?

– Стас, почему же ты не рассказал об этом Бунину, не отдал кольцо, и зачем ты подарил его мне? – в голосе Натальи послышались слезы.

– А с какой стати я должен был рассказывать об этом Бунину? – непритворно удивился Развольский. – Когда мы с Гелькой прощались, я спросил, что мне делать с кольцом. «Оставь его себе, оно мне не понадобится», – ответила она. А к ее смерти оно абсолютно точно не имело никакого отношения, так что я поступил с ним так, как счел нужным. Я ж понятия не имел, что менты его ищут!

– Значит так, – Наталья снова выглядела на удивление спокойной. – Вот твое кольцо, – она открыла сейф и достала из него обитую голубым бархатом коробочку. – Сейчас ты знаешь, что менты его ищут, поэтому, пока капитан Бунин здесь, пойдешь, все ему расскажешь и отдашь кольцо ему. Кстати, я буду не против, если ты не будешь упоминать, что дарил его мне. Давай будем считать, что оно просто хранилось в моем сейфе. А то для твоей Ирины это станет еще одним, явно ненужным потрясением.

– А может не надо? – жалобно спросил Развольский.

– Надо, Федя, надо, – процитировала киноклассику Наталья. – Они с ног сбились в поисках этого кольца, так что давай, двигай. А не то это сделаю я.

– Стукачка, – пробормотал Развольский. – У меня такое чувство, что я сижу по уши в дерьме. И это ты во всем виновата. Сначала про Верку наплела, теперь про кольцо грозишься…

– Стас, солнце мое, может быть настало время проанализировать, почему ты все время оказываешься в дерьме? – ангельским голоском спросила Наталья. – Тебе не кажется, что во всем, что с тобой происходит, виноват ты сам? В твоем возрасте пора уже думать не членом, а головой. Кстати, когда сегодня все утихнет, поинтересуйся у нашей секретарши, вдруг она тоже ждет от тебя ребенка. Мне бы хотелось заранее знать, чей труп я найду завтра, придя на работу.

– А ты стала злой, Наташа, – дрожащим голосом заметил Развольский. – Раньше ты такой не была.

– Ты замечательный учитель, Стас. Просто академик Павлов. Ты так долго ставил на мне опыты, как на собаке, что у меня выработался новый рефлекс. Защитный. Все. Хватит об этом. Иди к Бунину. Вон, Алиса, узнав про кольцо, уже решила, что ты убийца. Спасай свое честное имя, пока Иван не пришел к такому же выводу.

Взглянув на Стрельцову дикими глазами, Развольский опрометью бросился к себе в кабинет.

– Пойдем, кофе попьем, – жалобно сказала Наталья Алисе. – Да, и Инку надо найти. Она там совсем бедных оперов уже замучила.

– Пойдем, – согласилась Алиса. Ей ужасно хотелось сделать для подруги что-нибудь хорошее. – Ты как? Совсем хреново?

– Пока не знаю, – честно призналась Наталья. – У меня такое чувство, будто мне без наркоза операцию сделали. Пройдет, наверное…

Подруги дошли до комнаты менеджеров, где стоял большой кофейный аппарат. Карина разговаривала по телефону, инстинктивно сев так, чтобы не видеть пустой стол Верочки. В мягком гостевом кресле развалился незнакомый Алисе бритый парень в пирсинге. Не обращая внимания на окружающих, он что-то увлеченно черкал в большой тетради. На обложке потрясающей красоты матадор махал тряпкой перед потрясающей же красоты быком. Тетрадь явно была импортной и довольно дорогой. Увидев матадора, Наталья в прямом смысле слова остолбенела.