— Да, адмирал.

— Значит, можете полностью ему довериться.

— Вы останетесь здесь?

— До вашего возвращения.

— Тогда пусть мой отец останется на борту флагмана.

— Это уже оговорено, Мулей. Однако поторопитесь привезти вашу жену, турки могут меня обнаружить и вынудить выйти в открытое море. Домоко не составит труда обеспечить лошадьми вас, Мико и Николу. За наше отсутствие он наверняка собрал неплохую коллекцию мусульманских коней.

— Мне бы не хотелось быть вам обузой, адмирал.

— Что за ерунда! Если турки на меня нападут, я выйду в море, а потом вернусь, чтобы забрать вас. Будьте уверены, я вас не брошу.

Тем временем на борт флагмана поднялся Домоко с друзьями, и сразу был разработан план, как вывезти герцогиню из Кандии, прежде чем там начнется резня.

Все уже знали, что город, измотанный мусульманскими бомбардами, держится чудом, поскольку бастионы и башни за время осады сильно пострадали. Вечером один из друзей Домоко отправился вглубь острова, чтобы добыть лошадей Мулею, Мико и Николе. На всех фермах хватало лошадей, добытых у турок. Те наездники армии Полумесяца, кто осмеливался заезжать на поля, падали под выстрелами аркебуз критян, которые были превосходными стрелками, ибо жили охотой.

В пять утра восемь коней нетерпеливо топтались на прибрежном песке. Три из них были доставлены с ближайших ферм. Все, как на подбор, с длинной гривой и хвостом, поджарым брюхом, изящной головой и чуткими ногами.

— На таких арабских скакунах вы просто полетите, — сказал адмирал, указывая Мулею на танцующих от нетерпения коней. — Кончится тем, что Кандия наполнится турецкими лошадьми. В каком-то смысле война пошла на пользу несчастным островитянам. Поезжайте и возвращайтесь как можно быстрее, поскольку турки могут найти меня даже здесь. Может, они уже что-то заподозрили.

В семь утра Дамасский Лев, простившись с отцом и успокоив его, спустился на берег со своим отрядом, вооруженным аркебузами, пистолетами и всевозможным холодным оружием.

На последний прощальный жест венецианцы ответили громким приветственным криком, восемь всадников вскочили на коней и быстро скрылись за скалами. Впереди отряда скакал Домоко, самый опытный и лучше всех знающий остров, рядом с ним Никола, который знал территорию не хуже.

Полная луна заливала пустынные поля потоками голубоватого света, и тени всадников неимоверно вытягивались. Между рядами виноградных лоз, уже сбросивших тяжелые и сладкие золотистые ягоды, расхаживали падальщики, омерзительно свистя и требуя ужина. К полуночи, после бешеной скачки, всадники добрались до фермы Домоко. Турки не вернулись, чтобы отомстить за убитых, и ферма возвышалась над печальными полями, усеянными костями людей и коней.

— До рассвета мы с места не двинемся, синьор, — сказал критянин Дамасскому Льву. — В Кандию опасно въезжать утром.

— Значит, мы просидим здесь до завтрашнего вечера? — спросил Мулей.

— Да, мой господин. Без сигнала мы не сможем приблизиться к бастиону: нас сразу же накроют картечью или выстрелами из аркебуз.

— А что за сигнал?

— Свет красного фонаря.