— Раз мы захватили замок и не можем его удерживать, то я его сожгу. Пусть Хараджа, эта тигрица, найдет свою нору разрушенной.

— Это я и хотел вам предложить, — сказал паша Дамаска.

Племянник адмирала повернулся к солдатам и отдал несколько приказов, затем сказал, обращаясь к Дамасскому Льву:

— Пойдемте, синьор, мой дядя будет рад видеть вас и познакомиться с вашим отцом.

Венецианцы, с Мико и Николой во главе, пробежались по комнатам и кухням замка, сдвинули мебель и все это подожгли, предварительно посыпав порохом.

В один миг гигантские клубы дыма взметнулись над арочными галереями и заволокли верхние террасы.

Хусиф, проклятый, наводящий ужас замок Хараджи, начал гореть. На венецианских галерах затрубили трубы, властно сзывая на борт экипажи, принимавшие участие в штурме замка. Угрожала ли эскадре какая-нибудь опасность? Никола, человек с удивительным зрением, перед тем как уйти с замковой площадки, долгим взглядом окинул море.

— Они приближаются! — крикнул он. — Венецианские капитаны разглядели их в подзорные трубы! У нас едва хватит времени, чтобы сесть на галеры.

Он подбежал к Дамасскому Льву, который помогал отцу спускаться по узкой лестнице, и сказал:

— Надо торопиться, синьор. Я увидел на горизонте множество кораблей, и они движутся на Хусиф.

— Корабли турецкие?

— Идут с запада, а значит, из Кандии, и уж точно не венецианские. Этот проклятый армянин послал предупредить Хараджу, и теперь над нами снова нависла опасность.

Трубы затрубили с удвоенной силой, а замок потонул в длинных языках пламени, которые вырывались сквозь высокие окна с лопнувшими стеклами. Огромные клубы красноватого дыма взмывали над террасами, и легкий бриз относил их к морю.

Через пять минут Дамасский Лев, паша, Мико и Никола были уже на борту галеры.

Якоря подняли, гребцы заработали веслами, и четыре корабля под командованием флагмана присоединились к остальным, остававшимся за пределами бухты.

Над всеми мачтами, как сигнал к предстоящему сражению, развернулись алые флаги, на палубах спешно размещали пушки и маленькие мортиры, заряженные картечью.

На горизонте появились паруса, и, поскольку ночь стояла ясная и рассвет был уже близко, венецианцы вовремя разглядели их в подзорные трубы.

— Вы полагаете, паша сам ведет эскадру? — спросил адмирал Дамасского Льва, который вместе с Николой поднялся на капитанский мостик флагмана.

— Не думаю, чтобы турецкий адмирал бросил осаду Кандии. Возможно, он послал против нас эскадру Али Араба.

— Эскадра сильна?