— Ничего, — сказал Мулей-эль-Кадель. — Адмирал уже смог принять третий, самый важный сигнал. Слышишь, Никола?

— Да, слышу далекую канонаду.

— Без сомнения, это стреляет эскадра.

— Звук идет с моря. Чем заняты курды?

— Запаляют фитили для ответного залпа.

— Бесполезное занятие.

— Я тоже так думаю. Курды никогда не были хорошими артиллеристами. Пригнитесь, пригнитесь!

На площадке снова бабахнула кулеврина, и еще одно ядро просвистело в комнату, угодив в старинный арабский шкафчик с тончайшим фарфором, должно быть захваченным в Персии или Афганистане.

— Бедная Хараджа! — сказал Никола. — Если она затянет с возвращением еще на несколько дней, от замка даже кухни не останется.

— А уж слуг и подавно, — ответил Дамасский Лев, выстрелив из мушкета сквозь просторное окно и сразу ретируясь.

Еще несколько выстрелов из аркебуз окончательно доконали фонарь, а потом послышался голос армянина:

— Нас атакуют!.. Защищайте замок до последней капли крови!

С верхнего редута и с тех, что защищали морские подходы к замку, донеслась канонада, но эскадра, лавируя под ветер, неумолимо приближалась, тоже непрерывно стреляя. Зубцы стен рушились, изящные маленькие колонны в мавританском стиле, разделявшие просторные окна верхних террас, разлетались, словно стеклянные, и зубчатый орнамент, украшавший лестницу, тоже осыпался. А потом начали долетать и каменные ядра, хотя венецианцы нечасто пользовались бомбардами на своих галерах.

Четверо венецианцев, Мико, паша, Дамасский Лев и грек, воспользовавшись тем, что негры прекратили крушить дверь, взяли аркебузы и попытались вызвать на себя огонь курдских артиллеристов.

Выстрелы звучали один за другим, и в ответ им доносились единичные хлопки: это негры прибежали оборонять лестницу. Их вел за собой Хасард, неожиданно проявивший качества безжалостного воина. Эскадра, выпустив сотню ядер, прекратила курсировать в открытом море, где задержалась, видимо дожидаясь третьего зеленого сигнала, сомкнула ряды и решительно двинулась на замок, чтобы бросить якорь в бухте и десантировать несколько экипажей, предназначенных для штурма. Турки соорудили у самой воды небольшое укрепление из камней и поставили там тяжелые кулеврины, чтобы воспрепятствовать чужим кораблям без полумесяца на флагах войти в бухту.

Хасард вместе с неграми и четырьмя турецкими наводчиками занял укрепление, в надежде организовать стойкое сопротивление. К несчастью для них, они не успели натянуть тяжелую железную цепь поперек входа в бухту, обычно служившую маленькому порту замком. А потому первые венецианские галеры смогли спокойно зайти, выбрать места для якорной стоянки и сразу же возобновить огонь, прерванный на время маневра. Опасаясь засады и не зная, сколько человек насчитывает гарнизон Хусифа, адмирал решил сначала заставить замолчать береговое укрепление и только потом спустить на воду шлюпки и бросить своих солдат на штурм узкой и чрезвычайно опасной лестницы. По сигналу трубы четыре галеры принялись поливать укрепление дождем снарядов, а другие четыре, оставшись за пределами порта, яростно отвечали на выстрелы с редута. Эта борьба не могла затянуться надолго. Хусиф, оказавшись почти без обороны, должен был быстро пасть под натиском отважной двойной атаки и сверху, и снизу.

— Смелее, сынки, — кричал адмирал, опираясь на плечо племянника, поскольку из-за раны на ноге стоять ему все еще было трудно. — Вспомните о страшной резне в Никозии и Фамагусте и о том, что эту землю турки у нас когда-то отняли.

Четыре галеры, вошедшие в воды порта, маневрировали на веслах, жестоко, почти в упор расстреливая береговое укрепление и быстро его разрушая.

С четверть часа негры и наводчики-курды держались твердо и непрерывно стреляли из шести кулеврин, хотя над их головами и рушились своды замка. Но потом, поняв, что дождь из железа становится непереносимым и грозит все вокруг разрушить, заклепали орудия и побежали вверх по узкой лестнице. Но венецианская артиллерия их достала. Прежде чем они добрались до верхних ступенек, на них обрушился шквал картечи, и тут началось настоящее смертоубийство. От волны железа и свинца, заливавшей ступени, уцелели только Хасард да несколько раненых негров и курдов.

— Все канальи сбежали, береговое укрепление затихло, — сказал адмирал, командовавший обстрелом. — Теперь пора посмотреть, как там наши друзья.