— Не могу.

— Шевелись, каналья!.. Фонарь!..

В этот момент в зал вошел Санджак, комендант замка.

— Что еще за фонарь! — спросил он, хватаясь за два ятагана, торчавшие за шелковым поясом.

Армянин, почувствовав себя увереннее, поведал ему о странном пожелании гостей.

— Зеленый фонарь!.. — вскричал Санджак, помрачнев. — Сигнал опасности! Зачем он вам понадобился?

— Он понадобился глазам паши, — ответил Никола. — У него сильно испорчено зрение.

— Мне кажется, вы становитесь слишком требовательными, — сказал Санджак. — Хараджи здесь нет.

— Однако кое-кто сейчас плывет, чтобы предупредить ее о нашем визите, — сказал грек. — Замечательно: мы подождем ее и великого пашу. Тогда и посмотрим, кто будет бледно выглядеть в тот день.

— Зеленый фонарь, — повторил комендант, явно не зная, на что решиться.

— И без промедления!.. — скомандовал грек. — В письме султана на этот счет сказано ясно.

— А если письмо поддельное?

— Кто осмелится подделать печати главы правоверных? Ты, может, и осмелился бы, но я — нет! За такое сажают на кол, а я этого боюсь.

— Этот фонарь так уж необходим? — сквозь зубы спросил Санджак.

— Абсолютно необходим. Сырость подземелья настолько испортила глаза паши, что теперь он не выносит дневного света.

— И паша так уж дорог султану?

— Паша Дамаска!.. Да как ты смеешь спрашивать такие вещи!

— Да потому что моя госпожа не питала к нему никакого уважения.

— Хараджа не султан, — решительно отрезал грек.

— Может, ты и прав.