26

Убийство виконта ЛʼЮссьера

На верхней палубе галеры царила страшная неразбериха. Едва Метюб дал команду покинуть судно и спасаться, как матросы ринулись занимать места в шлюпках, которые были пришвартованы у правого борта, а поскольку все сразу спуститься не могли, то у талей завязалась отчаянная драка. В ход пошли кулаки, пинки и даже ножи.

Метюб и его офицеры тщетно пытались навести на посадке хоть какой-то порядок. Их никто не слушал, дисциплины на борту галеры больше не существовало.

Папаша Стаке прекрасно себе представлял, что сейчас будет твориться на судне, и любой ценой решил получить шлюпку для герцогини и раненого виконта. Он вцепился в трос, соединявший тали и под прикрытием мощных плеч Перпиньяно и Симоне отбивался от напиравших матросов.

— Это шлюпка для синьоры, бездельники! — орал он. — Никто в нее не сядет! Ко мне, синьор Перпиньяно! Бейте этих мошенников!

Группа мусульман набросилась на греков и венецианцев, пытаясь завладеть шлюпкой и свирепо выкрикивая:

— Вон отсюда, гяуры! Спихивай их в воду!

Один из турок кинулся на старого помощника капитана, но папаша Стаке, даже не оборачиваясь, дал ему такого пинка в живот, что тот свалился почти замертво.

Перпиньяно увидел висевший на фальшборте топор, поднял его над головами нападавших матросов и крикнул:

— Назад, или я размозжу вам головы!

Греки и Симоне тоже не бездействовали: они молотили неверных кулаками и ногами, с радостью используя возможность отыграться за все унижения, и еще как молотили! Метюб старался спасти герцогиню, чтобы научиться ее знаменитому секретному удару, и тоже решил вмешаться: он со свистом принялся крутить саблей над головами матросов.

— Пошли отсюда! — взревел он, раздавая направо и налево удары плашмя. — Я должен доставить Харадже эту госпожу и христиан, и я свое слово сдержу. Убирайтесь, или моя сабля прольет мусульманскую кровь!