ГЛАВА 1. Слезы Пифона

Яркое солнце, застывшее в голубом небе Италии, припекало голову даже через широкополую шляпу и волосы, по европейской манере небритые. Над узкими римскими улицами висел стойкий запах затоптанного в тонкую желтоватую пыль навоза и конского пота, перемешанный с тонким, чуть кисловатым ароматом цветущего шиповника. Князь Алексей Петрович Белозерский, царский посланник к венскому, французскому и папскому дворам остановился, оглядывая развалины Форума: изъеденные временем каменные столбы, высокие осыпи гранитной крошки, отдельно стоящие изящные высокие арки.

Вот здесь далекие предки некогда великого народа в те самые годы, когда пророк Андрей крестил русичей на Волхове и Ладоге, принимали решение травить христиан львами и распинать на крестах. Разумеется, Бог покарал язычников, наслав на них беды войны и обратив города и селения в развалины, предав их мечу и огню…

Внезапно взгляд посланника приковала изящная фигурка черноволосой девушки, окутанная полупрозрачной туникой.

Римлянка не шла — она скользила по ступеням амфитеатра, подобно призраку одного из некогда великих предков этого народа, и белая голубка, распушив перья, ласково ворковала у нее на плече.

Именно голубка и заставила князя остаться на своем месте, а не последовать за незнакомкой: уж очень странной и колдовской показалась ему девушка. Словно морок, наведенный чародеем, чтобы подманить неосторожного прохожего. Да еще белый голубь — символ нежданной близкой смерти… Князь покачал головой, перекрестился и тихонько тронул пятками бока коня, двинувшись дальше по улице.

Но с незнакомкой они все равно встретились, причем в тот же день. Это случилось уже поздно вечером, когда Андрей Петрович, отправив холопов с подарками государю на постоялый двор, неспешно прогуливался по древним улицам, с интересом поглядывая по сторонам и прислушиваясь к громкому смеху и крикам подвыпивших гуляк, доносящемуся из дверей встречных кабаков.

Из любопытства он свернул в узенький, тихий переулок и вдруг увидел, как из дверей одного из богатых домов быстро выскользнул человек, закутанный в черное платье, и остановился, прижавшись к стене дома, а потом крадучись заскользил вдоль стены, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к чему-то.

Рука князя тут же опустилась вниз, к эфесу висящей на поясе сабли. Здесь, в дикой немытой Европе, не существовало воевод или сотников, следящих за порядком на дорогах и городских улицах, не имелось Разбойных и Посольских приказов, а потому выходить из дома без оружия было равносильно самоубийству. Перед прекрасными творениями Микеланджело и Берругете, о которых так любили рассказывать латиняне, богато одетому человеку, не прихватившему охраны, местные душегубы могли безнаказанно вспороть живот после первого же шага.

Из окна ближнего дома послышались громкие мужские голоса, говорившие по-французски: