— Вот его фото, — Шостиков протянул нам карточку сына. — На обороте номер его телефона, адреса электронной почты и аккаунты в соцсетях, о которых мне известно.
— Биллинг сделать не пробовали? — уточнил Мирон, глубоко затягиваясь и бросая окурок в урну.
— Пробовали, — со вздохом ответил бизнесмен. — Телефон отсутствует в сети уже четвертые сутки, причем по заверениям специалистов, у него либо сел аккумулятор, либо трубку уничтожили физически.
— Да уж, дела, — протянул я, машинально доставая очередную сигарету и крутя в голове ситуацию. Никогда не мечтал о карьере частного детектива и достаточно плохо представляю, с какого конца браться за поиски этого «потеряшки».
Но Шостиков, видимо, счел мою реплику попыткой отказаться, потому что сквозь восковую маску беспристрастности всё-таки прорвалась волна отцовского горя и страха за судьбу сына.
— Любые деньги! — горячо заговорил он, качнувшись в нашу с Мироном сторону. — Мне больше не к кому обратиться. Полиция, госбезопасность только надувают щеки и говорят, что мой мальчик обязательно найдется, но время идет, а результата всё нет…
— Дело не в деньгах, — досадливо поморщился я. Мне искренне хотелось помочь этому человеку, почему-то его горе оказалось таким искренним, что я ощутил эти эмоции буквально физически. — Давайте смотреть на ситуацию честно. Мы не можем дать гарантии, что найдем вашего сына, тем более что найдем его живым и здоровым. Я понимаю, что говорю сейчас страшные вещи, но мы не волшебники, чтобы там не рассказывали вам ваши друзья.
Шостиков как-то странно вздохнул, мне даже показалось, что он всхлипнул, но через секунду на его лицо вернулось строгое выражение.
— Хорошо, — глухим голосом ответил он, глядя мне прямо в глаза. — Но я буду очень ждать от вас новостей.
Мы с Мироном молчали всё то время, пока бизнесмен шел к машине, обдумывая только что услышанную информацию.
— Я даже не знаю, что сейчас сказать, — наконец вымолвил Мирон. — Андрюх, это точно не подстава? Что-то как-то на душе мне стало неспокойно.
— Мне тоже не всё нравится, но подлянок можно не опасаться. Люди, которые меня за него просили, абсолютно надёжны, — ответил я напарнику, подпрыгивая на месте. Ночь оказалась холоднее, чем я рассчитывал, но пенять на ноябрь было как-то глупо. Самому надо было не лениться, а достать из шкафа зимнюю куртку. — Пойдем в машину, а то так и околеть недолго.
— Иди, садись, — протянул мне ключи Мирон. — Я пока кофе возьму.
Заведя внедорожник и тут же включив печку на полную катушку, я задумался. По всем прикидкам выходило, что надо звонить Эдику. Мой давний или даже очень давний знакомый служил в госбезопасности и возглавлял отдел, занимающийся такими, как я. Ну не в смысле именно оборотнями, а вообще всякой нечистью, нежитью и производными от нашего существования.
Так-то в два часа ночи беспокоить человека не очень удобно, но и Эдик периодически на человека похож бывает мало.
— Напомни подарить тебе на день рождения часы, — вместо приветствия сварливым голосом отозвался полковник.
— И тебе хорошего настроения, — поприветствовал я старого приятеля. — Спишь?
— Ты не медведь, ты свинья, — зевнул в трубку Эдик. — Ибо только такое существо способно задавать ночью подобные вопросы. Чего тебе надо?
Я максимально лаконично объяснил суть сложившейся ситуации и попытался изобразить блеяние в телефонной трубке:
— Может быть, ты попросишь помощи у Эксплорика?