– Выкинь нож. – Этерниэл разжал пальцы, кинжал приземлился на жемчужный песок. Он с обожанием всматривался в лицо несостоявшейся богини. Эльф впитывал в себя каждую ее черту, будто делал фотографии, чтобы рассматривать их год за годом…
– Я так давно хотел тебя увидеть. – Этерниэл, словно во сне, шел, спотыкаясь к Вечности. В глазах – только слепой фанатизм. Я только раз видела такой. Один мужчина в моем детстве раздавал листовки и орал на всю улицу: «Он скоро воскреснет, покайтесь в своих грехах!». – А ты все не приходила.
Вечность лишь взмахнула рукой. В тот же миг Этерниэл будто прирос к песку. Он удивленно посмотрел на свои ноги, а потом перенес полный тоски взгляд на Вечность:
– Я просто хочу поговорить. Ничего больше, я клянусь!
– Мы поговорим.
Вечность прошла за алтарь. Там, возле воды лежал Ни. А подле него сидел Обри. Обри был весь в крови, сидел и смотрел взглядом побитой собаки на Вечность, даже не пытаясь что-то сказать.
Вечность присела возле Ни.
– Что с ним? – Спросила я. Ноа тем временем пришел в себя, встал, чтобы отвязать меня от алтаря.
– Все хорошо. – Вечность погладила Ни по голове, а потом прищелкнула пальцами и кот растворился в белом тумане. – Он в больнице. Потом проведаете его.
Затем девушка встала и подошла к Этерниэлу:
– Я тебя просила не продолжать свою игру. Но ты гнешь свою линию до последнего…
– Я хотел просто поговорить. – Этерниэл прожигал Вечность взглядом.
– Так говори.
– Я хотел бы поговорит наедине. – Этерниэл недовольно посмотрел на нас. Ноа отвязал меня от алтаря, и мы сидели в обнимку прямо на песке. Интересно, нас выгонят или позволят досмотреть это представление?
– Как хочешь. – Вечность щелкнула пальцами и все вокруг окутало белым туманом. Эх…
***
Пляж
Вечность отправила всех, кроме рыжеволосого эльфа, в больницу. Она смотрела на своего первого ребенка и ей было ужасно грустно.
Этерниэл был первый, кто стал постоянным жителем мира, который она создала. И она допустила очередную непоправимую ошибку. Вечность слишком увлеклась созданием нового мира, слишком близко подпустила эльфа к себе, слишком много ему доверила и слишком много рассказала. И все, все было слишком.
Она помнила тот день, как будто это было вчера. Эльф признался, что любит ее. И она понимала, что это не та любовь, которую дарят высшему существу. Это была любовь к женщине, коей она не являлась. Даже не сына к матери… Это было неправильно!