– Тише, тише… – Ноа не дал мне развернутся, только обнял еще крепче. – Все уже хорошо.

Ноа теснее прижимался ко мне, и я начала ощущать его возбуждение. Щеки залило румянцем. Нужно было что-то сказать…

– Помнишь твой первый день здесь? – Голос Ноа будто стал ниже. Одна его рука начала поглаживать мое бедро, а вторая руку пропутешествовала от локтя до плеча. – Я зашел к тебе в ванную. Ты была полностью голая и так восхитительно стеснялась.

– Ноа, не надо… – Его движения смущали и распаляли меня одновременно.

– Я тогда подумал: «Какая красивая». Я так не хотел уходить. А потом вечер, когда было холодно. Я рассказывал тебе про Межреальность. Сидел рядом, а твой запах так кружил голову…

– Слушай, мне кажется нам не стоит… – Я попыталась взять себя в руки и отстраниться. Но тут рука Ноа переместилась с бедра на мою грудь, и я невольно застонала.

Ноа прижался еще теснее и начал покрывать поцелуями область от мочки уха до плеча, попутно отодвигая одежду:

– Я мечтал о тебе с тех пор. Никак не мог отделаться от мысли о тебе, о твоем теле, о твоих глазах, руках. – Ноа переместил другую руку с моего предплечья на мое бедро и нежно сжал его, одновременно втора рука залезла под футболку и начала гладить грудь через белье. – Я не могу без тебя, Джесси. Я все пытался избавиться от мыслей о тебе, думал отправить тебя обратно, ради твоей же безопасности. И когда ты ушла – только тогда я понял, как много ты начала значить для меня.

Я аккуратно повернулась, чтобы видеть его глаза. Он был встрепан, порез на лбу почти зажил, его глаза были затуманены желанием:

– Я не знаю, говоришь ты мне сейчас то что действительно чувствуешь. – Я говорила шепотом, казалось, что скажи я громче и этот прекрасный сон растает. Тело подрагивало от желания.

– Значит пора перестать говорить. – Ноа потянул меня за собой на кровать.

Он целовал меня сначала нежно, как будто пробовал на вкус самое деликатное вино. А потом жадно, неистово… Потом он медленно снимал каждую часть моей одежды, практически не прерывая зрительного контакта:

– Я хочу, чтобы ты была моей. Хочу просыпаться с тобой в одной кровати, ласкать твое тело, – Ноа нежно сжал мою грудь двумя руками, – хочу любить тебя столько, сколько это возможно. Хочу никогда тебя не отпускать…

Я решила тоже вступить в игру. После того, как он снял с меня верхнюю часть белья, я тоже начала снимать с него одежду. Сначала я принялась за пуговицы рубашки. Руки слегка подрагивали от нетерпения и пришлось немного повозиться. Но Ноа терпеливо ждал. Иногда, когда я задевала его кожу, он прерывисто вздыхал. И вот наконец я стянула рубашку. Я потянулась ближе, и начала покрывать поцелуями его шею. Ноа задышал чуть чаще, притянул меня к себе и снова впился в губы.

Наш танец напоминал безудержную реку, которая наконец смогла найти выход, оттолкнуть камни страха и недоверия. Все было так как должно было быть – я и он, сплетенные тела и жаркие стоны.

Мы лежали абсолютно голые в объятиях друг друга. За окном нежно ложился первый снег. Я знала, что он растает и утром от него не останется и следа. Как и от моей прошлой жизни. Жизни без Ноа.

***

– Он мог сегодня умереть. – Агата спустилась на ветку дерева, аккурат перед Вечностью.

Сегодня Вечность снова выбрала лик ребенка. Девочка с черными, волнистыми волосами до пят. Часть волос убрана назад и закреплена красивым атласным черным бантом. Босая, в простом черном платье она стояла в лесу и смотрела на снег, который кружил невесомым покрывалом в области Осени:

– Он мог, но тогда все бы пошло по пути, где все вернулось бы к тому, что было месяц назад.