— Может, вам…
— Иди.
— Но…
— Убирайся! — в порыве ярости Виктория смахнула со столика лампу. — Мне ничего не нужно!
Мэри не стала спорить и тихо выскользнула из комнаты.
На осколках разбитого светильника играли лучи.
Солнце достигло зенита.
— Тебе знакома эта боль, не так ли? — спросила Виктория в пустоту. — Что ж, я тоже не проявлю сострадания.
Глава 3. Осень в Лондоне
Стоял туман. Моросило.
На Хайгейтском кладбище собрался ближний круг: члены семьи, родственники, друзья и коллеги погибшей. Мистер Ларсен, бледный и небритый, трясущимися руками опирался на зонтик-трость, миссис Ларсен прижимала скомканный платок к лицу. Неми хоронили в закрытом гробу. Священник читал молитвы, его слова о скоротечности жизни тонули в потоке ветра.
Чарльз Уидмор бросил красную розу в могилу. Цветок упал на крышку гроба рядом с другим цветком, белоснежным. Нежные лепестки соприкоснулись, будто в случайном поцелуе. Чарльз вздрогнул, посмотрел вперёд и натолкнулся взглядом на изящную высокую женщину в пальто. Зрительная связь продержалась несколько секунд, после чего парень, ощутив смятение, отвернулся.
— Это она? — спросил он мистера Ларсена.
— Кто? — не понял мужчина.
— Виктория Морреаф.
— Да. Она, — мистер Ларсен хотел было отойти, но Чарльз перехватил его за локоть.
— Что она здесь делает?
— Провожает мою дочь в последний путь. Как и мы все.
— Почему вы позволили ей явиться сюда?
— Послушай, у меня нет настроения выяснять отношения.