Все эти сказочные мысли, скорее, подспудно и неосознанно, отвлекали мой ум от напряженной работы, давая ему возможность немного передохнуть и просто помечтать. И тут я услышал позади себя, глухой, хрипловатый голос, похожий на недовольное ворчание вороны: «А купи-ка ты, парень, лотерейные билеты…».

Я оглянулся. На заднем сиденье, лицом ко мне, сидел мужчина, неопределенного возраста, в черном плаще и черной же шляпе, из-под которой на лоб выбивался одинокий завиток иссиня-черных волос. Его мертвенно-белые, в синих прожилках вен под тонкой кожей, руки опирались на ручку резной, лакированной трости, которую он поставил между колен. Непроницаемо темные круглые очки и неподвижное положение головы выдавали в нем слепого. Это позволило мне бесцеремонно рассмотреть мужчину. И тогда я заметил, что черный человек, на самом деле, был не так уж и молод – в годах. Однако лицо его выглядело довольно гладким, без морщин, но с, натянутой до глянца, синеватой кожей, как это бывает у старух, регулярно омолаживающих себя пластическими операциями.

Я покачал корпусом в разные стороны, пытаясь уловить его реакцию и окончательно удостовериться: слеп он, все же, или нет? Но мужчина продолжал сидеть, прямой, как палка, и недвижный, как статуя. Тогда я решил, что голос, который я услышал, мне просто померещился, но для достоверности, неуверенно спросил незнакомца:

– Вы, кажется, что-то сказали?

Человек снял очки, и я увидел два бельма, вместо зрачков, словно два пятна желтоватой пены. Эти ужасные бельма недвижно были направлены на меня, и мне даже показалось, что они пронизывают меня насквозь, влазят в мои мозги и прощупывают мои мысли, словно холодные, скользкие щупальца.

– Что-с? – сказал он, все тем же глухим голосом, в котором совершенно не чувствовалось никакого участия или заинтересованности.

Где-то я уже слышал или читал про это «что-с», кажется, у Лермонтова. Странно все это.

– Вы, насчет лотерейных билетов, ничего не обмолвились, часом?

Я помахал из стороны в сторону ладошкой перед его бельмастыми глазами, почему-то думая, что незнакомец, все-таки, что-то видит.

– Не надо махать руками перед моим носом, – проговорил пассажир и, упреждая мой вопрос, добавил: – Я ветерок ваших взмахов на лице почувствовал… А билетики лотерейные советую, все ж, прикупить.

Он встал и, деревянным шагом прямых, негнущихся ног, направился к выходу, мерно постукивая тростью по реечному полу вагона. Тут трамвай остановился, хотя до остановки было еще довольно далеко, дверь открылась, и черный человек навсегда исчез из моей жизни. По крайней мере, так я подумал.

И тут я всерьез задумался, а почему бы и, правда, не купить мне лотерейных билетов и не заключить с Нечистым договор на солидный выигрыш? Заключу договор, выполню Софьин наказ и поживу с любимой женщиной, как при обещанном нам некогда партией коммунизме лет, этак, двадцать, а там можно и помирать с музыкой и отправляться на сковородку прямехонько в Ад. Причем, я совершенно не буду зависеть от Софьиного богатства. Конечно, в то, социалистического реализма, время эта моя скороспелая идея любому могла показаться бредовой, но, наверное, так оно и было – это было бредом моего отчаяния.

Я определенно решил, что с помощью Сатаны теперь уж обязательно выиграю в лотерею по-крупному. Вот, возьму да и выиграю машину. Тогда разыгрывались «Москвичи» и «Волги». Я даже стал строить планы от реализации выигрыша.

Допустим, я выиграю по максимуму – «Волгу». Стоит она девять тысяч рублей, на барахолке можно загнать за все двадцать. Купим трехкомнатную кооперативную квартиру за пять тысяч, обставим ее, на это уйдет еще пару тысяч, накупим одежонки – тыща, «Москвич» возьмем, пусть с переплатой – за восемь штук. Итого получается шестнадцать тысяч. Сухой остаток составит четыре тыщи. Учиться мне еще останется почти три года, то есть по полторы тысячи в год добавки к стипендии. Вместе с ней получается, по сто пятьдесят рубликов в месяц – как нормальная зарплата. Отлично можно будет прожить до поступления на работу!

Ну, а что получится по минимуму, если выиграю только «Москвичок» за четыре тысячи? Продаем, опять же, на барахолке – за восемь. Считаем: однокомнатная квартира – две штуки, скромная обстановка – тыща, одежонка – еще одна. Тут, конечно, нового «Запорожца» не купить. Но такой, чтобы был на ходу, самой первой модели, в простонародье именуемый «горбатый», пусть и подержанный малость, – за пару штук взять вполне можно. Итого расходов: пять с половиной тещ. Правда, останется только две с половиной тысячи. Это выйдет дохода лишь по семьдесят рубликов в месяц. Со стипендией – больше ста. Как небольшая зарплата. Это, конечно, похуже, чем выиграть «Волжанку». Но скромно жить можно – перекантуемся, как-нибудь, три года. Главное, я докажу Софье свою, так сказать, профпригодность, а там – дела пойдут!

Задумка, правда, реально была бредовая, прожектерская. Но, так ли иначе, задумано – сделано.

Итак, не теряя времени, я начал действовать.

Для реализации моего плана мне нужен был собственно текст договора. Но где его взять? В книжном магазине – не купишь. Далее, мне нужно было знать таинство обряда вызова Дьявола. Этому тоже нигде не обучают…