Вторая половина XIII в. — апогей развития шампанских ярмарок, которые именно в это время являются бесспорным общеевропейским экономическим центром, где совершаются все крупнейшие торговые сделки, где вырабатываются новые методы торговли, где бьется экономический пульс жизни Европы. И в течение этого же конца XIII в. итальянские купцы (ломбардцы) играют доминирующую роль на шампанских ярмарках[66]. Они составляют здесь самую активную, а часто и вообще самую многочисленную часть торгующих, покупают, продают, занимаются разного рода финансовыми комбинациями. Во многих пунктах, в которых происходят шампанские ярмарки, итальянские купцы имеют свои торговые дворы (фондаки), где они останавливаются и складывают товары. Все итальянцы, торгующие на ярмарках, представляют собой как бы некое сообщество, своеобразную коммуну, переезжающую с места на место по мере передвижения ярмарок. Коммуна эта сохраняет при всех перемещениях свою организацию и подчиняется своему консулу, разрешающему конфликты между купцами, ведущему учет всех сделок и выступающему представителем итальянских купцов при всех и всяческих сношениях с местными властями.
Для постоянной связи с шампанскими ярмарками крупные торговые города (Сиена, Флоренция) устраивают регулярную посылку специальных курьеров, причем к каждой ярмарке посылаются два курьера — к начальному этапу торга, когда идет продажа и покупка товаров (
На путях между итальянскими торговыми городами и шампанскими ярмарками существовала сеть гостиниц, обладавших складскими помещениями и находившихся в прямом подчинении цеховым организациям того или иного города, например флорентийскому цеху «Калимала».
На шампанских ярмарках
Продавали они здесь товары, привезенные генуэзцами или венецианцами с Востока, итальянские шерстяные и шелковые ткани, итальянское оружие, вина, коней и разного рода предметы роскоши, которые в столь большом количестве изготовлялись в итальянских городах.
Караваны из десятков коней, нагруженных до предела товарами, аккуратно упакованными в тюки, обшитые белой льняной тканью (так называемые
Достаточно взглянуть на покрытые мелкими, аккуратными записями страницы бухгалтерской книги какого-нибудь сиенского или луккского купца конца XIII в., чтобы убедиться в том, насколько живой и разнообразной была торговая деятельность даже небольшой фирмы на шампанских ярмарках[67].
Однако торговыми связями с шампанскими ярмарками отнюдь не ограничивалась экономическая активность итальянских купцов. Мы найдем их во всех пунктах Западной Европы, где только идет торговля, при дворах французского, английского, испанских королей, князей Германской империи, в крупных городах. Так, в Париже живет в конце XIII в. многочисленная колония итальянских купцов, имеющая свою организацию.
Несмотря на наличие этой организации, отдельные ее члены ведут между собой ожесточенную борьбу, стараясь занять первенствующее положение. К концу века такое положение удается занять флорентийцам, вытесняющим сиенцев, лукканцев и пьяченцев.
Как уже выше упоминалось, вся сухопутная внешняя торговля производится ассоциациями типа «компаний». Обороты этих компаний, разумеется, были весьма различными, но в среднем, по-видимому, они не достигали в конце XIII в. масштабов оборотов морской торговли, превосходя последние быстротой оборачиваемости капитала. Так, средняя по размерам сиенская торгово-банковская фирма Уголини, бухгалтерские книги которой, освещающие операции на шампанских ярмарках за 1247–1263 гг., дошли до нас, имела в определенный момент кредиторов по ярмаркам, по подсчету издателя этих книг Киаудано, на 6240 лир 14 солидов 8 динариев, при дебиторах на 3786 лир 14 солидов и 4 динария, т. е. вложила в дело 2466 лир 5 солидов 4 динария — сумму весьма значительную.
Прибыли, получаемые в сухопутной торговле, судя по всему, отставали от прибылей торговли морской, что компенсировалось, с одной стороны, уже упомянутым более скорым оборотом капитала, с другой — несравнимо меньшим риском. Так, такая крупная компания, как Барди (см. гл. III, § 2), выплачивает своим членам в первые годы XIV в. дивиденды в пределах от 10 до 30 %, и вообще мы почти никогда не встретим в документах указаний на более высокие прибыли.
Торговля международного характера, конечно, предполагала существование торговли более мелкой по масштабам между отдельными городами Италии, в частности между передовыми и экономически развитыми центрами Северной Италии и отсталыми городами юга страны, а также торговли внутригородской. В этой, условно говоря, «внутренней» торговле нередко применялись те же формы и методы, что и в торговле «внешней». В частности, форма «компании» встречается и в мелкой внутренней торговле. Так, во Флоренции создается компания работников парикмахерской, в Генуе — компания для торговли новыми и подержанными сундуками и т. п. Не менее часты, однако, и случаи торговли, осуществляемой единолично. Естественно, что и обороты такой маленькой компании или одиночных купцов во много раз меньше, чем в торговле внешней, естественно также, что и прибыли здесь несравненно ниже.
Банковско-ростовщическое дело
Какова бы ни была форма торговли — морская или сухопутная, внешняя или внутренняя, всегда и во всех случаях (и чем позднее, тем в большей мере) она оказывается связанной с операциями банковско-ростовщического типа. Накопление значительных денежных сумм в кассах отдельных компаний делает естественным обращение к ним за финансовой помощью в виде ссуды. Быстрый и неудержимый рост торговых операций настоятельно требует кредита, создающего возможность такого роста. Распространение торговли итальянских купцов по всему тогда известному миру вызывает потребность в переводных операциях, так как перевозить на дальние расстояния большие суммы денег и неудобно, и рискованно. Это же обстоятельство вызывает постоянные и сложные операции по обмену одной валюты на другую, причем стоимость каждой из валют изменяется из года в год[68].
Все эти обстоятельства вместе взятые приводят к тому, что наряду с торговлей в итальянских городах бурно развивается банковское дело. Первоначально, как мы об этом упоминали выше, этим делом занимались члены особых цехов — «Менял», но с течением времени развитие банковских операций требует привлечения столь значительных капиталов, что мелкие менялы средневекового типа не могут с ними справиться, и все в большей мере в них втягиваются представители других торговых цехов, располагающие такими капиталами.
По-видимому, первыми из крупных операций банковско-ростовщического типа были операции депозитные, производимые главным образом с папским престолом. Католическая церковь собирала десятину и другие церковные поборы со всей Западной Европы, что требовало существования сложного и разветвленного механизма, действовавшего медленно и неточно. Естественным поэтому было, когда итальянские купцы расползались по своим торговым делам во все концы Европы, поручить им, людям энергичным и опытным, собирание церковных доходов; а так как папский престол нередко и притом срочно нуждался в крупных суммах денег, а купцы этими суммами располагали, то установился порядок, при котором купцы выплачивали авансом в начале года определенную, примерно рассчитанную, сумму папскому престолу, а затем на свой страх и риск собирали церковные доходы, стараясь превысить количество выданного авансом. Операции эти могли оказаться весьма выгодными, но достаточно рискованными, так как требовали инвестирования очень крупных сумм, которые возвращались постепенно, иногда через год и больше, и притом отнюдь не всегда могли быть получены полностью. Достаточно было какого-нибудь стихийного или социального бедствия: засухи, войны, смены на престоле, чтобы громадные капиталы, заложенные в депозиты, оказались под угрозой, а совершающая эти операции фирма оказалась перед катастрофой.
Депозитные операции, совершаемые в середине и до конца XIII в. в первую очередь сиенскими и отчасти луккскими купцами, по своим масштабам были громадными, ибо папские доходы с любой одной провинции выражались в тысячах, а иногда и десятках тысяч лир, между тем многие фирмы собирают эти доходы с ряда провинций, а иногда и с нескольких стран. Такие сиенские фирмы, как Толомеи, Скотти, Пикколомини и особенно Буонсиньори, становятся на базе депозитных операций банкирами общеевропейского масштаба, имеющими своих представителей не только на шампанских ярмарках, но и при французском дворе, в Англии, в Империи.
Депозитные операции по отношению к церкви почти неизбежно приводят к таким же операциям со светскими государями. Невозможно отказать государю, в стране которого наживаешься, в предоставлении ему кредита под депозит тех или иных налогов или поборов, и итальянские купцы обыкновенно не отказывают, тем еще более расширяя свои операции и одновременно делая свое финансовое положение еще более рискованным и непрочным.
Довольно трудно определить, где операции депозитного характера переходят в операции характера чисто кредитно-ростовщического. Если можно ссужать под налоги, то почему же не ссужать прямо под проценты? Правда, ученье церкви строжайшим образом запрещало взимание процентов за кредит, ибо, утверждало оно, деньги не могут и не должны рождать деньги, а время ничего не стоит, но уже к концу XIII в. купцы и банкиры находят немалое количество способов, чтобы в своих бухгалтерских книгах и в своей совести скрыть ростовщический, запретный характер своих операций, изобразить их как законные и благочестивые (об этом см. гл. III, § 2). Такие ссудные операции нередко имеют весьма крупные размеры. Так, компания Салимбени по случаю битвы при Монтеаперти (см. гл. I, § 1) ссужает своей родной коммуне в 1260 г. громадную сумму в 118 тыс. золотых флоринов.
Само собой понятно, что ссудно-ростовщические операции, совершаемые по отношению к государям и правительствам, идут рука об руку с такими же операциями по отношению к отдельным лицам, операциями несравненно более мелкими, но и более хлопотными и рискованными.