Я щедро платил ему именно за то чтобы никто сторонний не смог пройти этот рубеж. Здраво опасаюсь за свою жизнь; у меня слишком много врагов. Только за прошлый сезон три покушения. Ни разу убийцам не удалось даже увидеть меня, прежде чем наученная стража выламывала им руки, но, как понимает в таких случаях даже осел, тенденция имелась.

Сразу за «прихожей» начинался мой приемный покой. Зал был пуст, если не считать двоих моих стражников в вороной броне, несущих обязательный почетный караул.

— Они уже ждут, — тихо пояснил, отодвигая для меня стул Хран.

По знаку стража покинула покои, заняв караульную позицию снаружи. Мне не нужны посторонние во время аудиенций. Старый слуга, подойдя ко входу, пригласил смиренно дожидающихся встречи гостей.

Входящие один за другим люди кивками приветствовали меня, устраиваясь на своих местах за большим круглым столом. Вообще изначально им полагалось падать передо мной ниц, но это раболепие себя никоим образом не оправдывало. Пришлось идти в ногу с прогрессом.

Обычай коленопреклонения, как и многие другие, я упразднил, попутно существенно изменив интерьер в крепости. Сделать это было непросто — архитектор долго возмущался, доказывая непродуманность избавления от помпезности. Он охал, жаловался на больное сердце и скандалил. Видя мою непреклонность, он даже пригрозил уйти. Я в ответ пригрозил, что архитектор уйдет, но не через дверь, а через жерло доменной печи. Он внял столь весомому доводу и надолго заткнулся. Подобно духу скорби он мог часами обиженно ходить по изменяющимся на глазах покоям и громко стенать при исчезновении очередной детали любовно вписанной им в интерьер.

Например, величественный, но жесткий и неудобный черный трон я повелел перенести в Залу Обращений. К народу приходится выходить время от времени — каждая кухарка должна знать в лицо своего господина.

Встречи с моим Советом было значительно удобнее проводить за круглым столом. Символ формального равенства как-никак.

Совет крепости — это люди, которые помогают мне управлять Цитаделью и вести работу во внешнем мире. Их семь человек и на плечах у каждого огромная ответственность за работу целых ведомств. Когда Совет только планировался, единогласно было утверждено основное правило — каждый приходящий на должность в Совете расстается со своим именем и получает прозвище, отражающее сущность его работы. Мы исходили из того, что вместе с ответственностью эти должности связаны с риском и опасностью, поэтому может быть огромная текучесть кадров. К счастью это не совсем так и в Совете до сих пор трое относятся к числу моих самых первых приспешников, но традиция есть традиция. В конце концов, если мы не будем следовать традициям, то чем мы будем отличаться от королевств с владыками-самодурами во главе?

За основу прозвищ после некоторого препирательства были взяты животные. Некоторые в совете дико возмущались, но это было несущественно.

Лис — это глава разведки, ведущий подрывную работу во внешнем мире и ответственный за все «теневые» дела. Этот худощавый тип с недобрыми карими глазами и медно-рыжим горшком волос был со мной от самого начала моего многотрудного пути.

Несмотря на неказистую внешность, усугубляющуюся невзрачной серой одежкой, это был настоящий профессионал своего дела, обладающий невероятным чутьем и имеющий свои глаза и уши практически везде. Он был способен повернуть нам на пользу любую мелкую пакость, даже если это просто надпись «Царь — дурак» на углу корчмы подле царского дворца или байка о том, как король сожительствует с молодым пастушонком. Или тем паче с овцами из пастушьего стада. Психологическая война и террор это великая вещь.

Бобром звали главного интенданта «хозяйственника» крепости. Вот он как раз сменялся уже в третий раз. Его предшественник спился и недавно в пьяном угаре бросился с парапета крепости в ров «искупаться». Он забыл, что у нас нет рва. Теперь Бобром стал унылого вида типчик с постоянными жалобами на хозяйственную часть крепости. Все было бы ничего, но он, по-моему, больше заботился завозом деликатесной провизии, нежели состоянием крепостных оружий и обмундирования моих воинов. Думаю, что в скором времени его постигнет та же участь, что и предыдущего Бобра. Вообще двумя самыми проблемными должностями Совета всегда были заведующий хозяйственной частью и главный казначей.

Лев начальник моего войска. Весьма талантливый полководец не лишенный харизмы, за которую воины готовы были зубами рвать любого. Одному лишь мне да еще главному идеологу крепости было известно, каких трудов стоило превратить нашего друга-варвара, не снимающего кольчугу даже внутри Цитадели, в подлинного отца-командира.

Кстати главный идеолог как раз третий, уцелевший во всех коллизиях основатель Совета наравне со мной Львом и Лисом. Этот низенький лысый мужичонка с простецкими чертами лица, нервной дерганой манерой двигаться и говорить, опалял всех фанатичным безумием, горящим в немигающих змеиных глазах. Удивительно талантливый организатор, способный увлечь за собой массы пламенными речами, попутно занимающийся общением с разными религиозными культами. Очень полезный парень, напрочь поглощенный идеями привести нас всех к величию. По-своему чокнутый, но при этом вполне логичный. И ужасающе прагматичный. Неудивительно, что он при этом носил прозвище Змей.

Чаще всего в Совете менялись казначеи. Теперешний был по счету уже аж пятнадцатым. Бородатый Медведь отвечал за мою сокровищницу, спонсирование всех внешних и внутренних действий, выплату денег. В отличие от держащего на коротком поводке грозное войско закованных в черное солдат Льва, Медведь держал при себе грозное войско всяких махинаторов в светлых туниках с заостренными перьями.

Еще одним представителем Совета был человек со спорной, но очень полезной должностью. Главный оружейник — новые виды брони и оружия, укреплений, баллистика крепостных орудий. Вообще-то были мысли внести его должность под руководство Льва, но после некоторых размышлений я пришел к выводу, что лучше уж все оставить как есть. Оружейника звали Ёж.

Ну и конечно последним в Совет входил маг. В его небольшом ведомстве воспитывали чародеев и волшебников, занимались экспериментами и приготовлением зелий, тесно сотрудничая с лекарями, не имеющими своего представителя в нашем Совете (да и на кой нам здесь лекарь?). Мы так же с распростертыми объятиями принимали магов-ренегатов, порою бегущих от своих хозяев под светлую руку Саламандры.

— Что там у нас сегодня на повестке дня? — поздоровавшись, полюбопытствовал я. Конечно, они уже обсудили очередность выступлений — я ценил свое время. Первым начал Лис.

— Как и ожидалось за покушениями на вас, стоял Крысиный Король, — сипя простуженным носом, сказал он. — Намедни разослал по бандитским ватагам предложение объединиться и объявить войну вам, мой Дракон. За вашу голову предлагает три тысячи.