– Но трасса? Там всегда полно полицейских патрулей… Надо было всё же лететь через астероиды. Десять кубометров Пыльцы! Этого нам дон Муэрте никогда не простит. Гораций, почему ты меня не отговорил… Гораций? – осьминог огляделся. – Эй, а где наш кормчий? – спросил он у Сэма.

– Не знаю. Только что был здесь.

Со стороны крошечной сцены послышался шум, колонки немелодично завизжали. Все повернулись на звук.

– Ох ты ж ёжики, этого еще не хватало… – простонал Порфирий. – Пойти забрать его, капитан?

– Поздно, – Сэм мрачно вздохнул.

На сцене, облагороженной стальным шестом для стриптиза и зеркальным шаром, появился робот. Передвигался он на широком, с ярко-зеленой шиной, велосипедном колесе.

Подняв верхние манипуляторы, робот попытался совладать с микрофоном – тот немузыкально завизжал. Особо чувствительные к высоким частотам эльфорины угрожающе застрекотали крылышками, остальная публика засвистела.

Поспешно оставив в покое микрофон, робот подкатил к самому краю сцены, и мигнув лицевой панелью, сообщил:

– Сейчас я расскажу вам анекдот собственного сочинения, – после этих слов он замолчал. Публика не очень благосклонно ждала.

Спустя пару секунд, собравшись с духом, робот продолжил:

– Попали арктурианец и цефеид в места не столь отдаленные…

Голос из зала его перебил:

– Не может такого быть. Сила тяжести, привычная арктурианцу, раздавит цефеида, как башмак картонку.

– Признаться, меня этот момент тоже несколько смущает, – кивнул робот. – Но видите ли, таковы законы комедии. Всё должно строиться на противопоставлении: лёгкий насекомоподобный цефеид рядом с тушей арктурианца…

– А что дальше-то? – спросил другой голос.

– И там, в тюрьме, они поспорили: оторвет арктурианец цефеиду ногу, или нет…

– Ну и в чем цимес?

– Ну, соль анекдота в том, что спорили они на глаз…

– И этого не может быть! – надрывался всё тот же критический голос. – У цефеид нет глаз! У них чувствительные клетки по всему телу. Они, скорее, "обоняют", чем видят…

– И что это за адрес: места не столь отдаленные? Где это конкретно?