– Извините, не уступлю. Не обижайтесь.

– Я не обижаюсь. Я только был удивлен, увидев, что сам начальник московской сыскной полиции Акакий Фразибулович Царапко решил тряхнуть стариной. Простите мое любопытство, вы сами гримируетесь?

– Сам.

– Очень недурно. Вы меня почти обманули. Неужели и Поплохиди обманулся?

– Представьте себе, да.

– Я охотнее представлю, что у грека рыльце в пушку и от вас зависит, пойдет ли он по Владимирке, – тонко улыбаясь, проговорил Лопухин. – Наверное, тайная опиумокурильня в одном из кабинетов? Ну-ну, чужая тайна – это святое, мое дело сторона… А касательно барона Герца – не беспокойтесь. В конце концов, мы с вами делаем общее дело, и не все ли равно, кого из нас погладят по головке и кому дадут конфетку? Ведь претензии вашего ведомства к нему касаются ограбления банков и страховых обществ, не так ли?

– В Екатеринославе, Херсоне и Воронеже, – сумрачно кивнул Царапко. – А также в Харькове – неудачное. Банк «Базис».

– У мраксистов это называется экспроприациями, – сообщил Лопухин. – Якобы в фонд социальной революции. На самом деле львиная доля этих денег идет на личные расходы революционных вождей, и в первую очередь Клары Мракс. В Женеве и Лондоне жизнь не из дешевых, а с пролетариев много не возьмешь. Хотя и с них берут…

– Мне это известно, – пробурчал Царапко. – Как и то, что барон Герц – личный эмиссар Клары Мракс. Вас, насколько я понимаю, интересует политическая деятельность этого господина?

– А вас – уголовщина? Как только вы соберете достаточно улик, вы тут же арестуете барона, не так ли?

– Именно. У вас имеется предписание отнять у меня дело?

– Отнюдь нет, – улыбнулся Лопухин. – Ни в коем случае. Я всего лишь хочу обратить ваше внимание на то, что дело это глубже простой уголовщины. Одно-два ограбления вы, без сомнения, докажете, но стоит вам только арестовать барона, он запеленается как шелкопряд, и тогда из него ничего не вытянешь, кроме нити. А она длиной с версту. У нас нет столько времени. Мне нужны его связи.

– Удивительное совпадение: мне тоже.

– Тем лучше. Я предлагаю вам объединить усилия.

Теперь улыбнулся «мастеровой» – той самой саркастической улыбкой, которую не раз пускал в ход на допросах, показывая грабителям, ворам, аферистам и содержателям притонов, что лучше бы им заткнуть фонтан вранья и давать признательные показания. Во избежание применения к задержанным более радикальных методов ведения следствия.

– Единение сыскной полиции и Третьего отделения? Ор-ригинально!

– Не беспокойтесь, не навек. Притом только для того, чтобы не мешать друг другу.

– Так-так. Надо полагать, моего подопечного пасут и ваши люди, Николай Николаевич?

– Странно, что вы этого еще не заметили, Акакий Фразибулович… А наш подопечный неплохо устроился! Мот, кутила, игрок. По вечерам банчишко, шампанское, дамочки, веселье до утра… Нет, мраксисты не разлагаются – они взрослеют. Совсем новая маска. И место хорошее – почти под боком Жандармского управления. Люблю таких наглецов. Притом до Пресни рукой подать, и нумера как раз для такого вот Ноздрева…

– Эк вы его приложили, – усмехнулся Царапко. – А ведь в точку. Прелюбопытнейший фрукт, доложу я вам. Никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту…