— А кому же она звонила из автомата во вторник после допроса? Еще умоляла скрыться…

— Хабалова думала, что за ней следят. Вот и решила отвести подозрение и направить розыск по ложному пути. Говорила специально громко в надежде, что кто-то из наших услышит. Я проверил все сомнительные моменты и пришел к заключению, что самооговор со стороны Хабаловой в пользу Соболева исключается.

— Ну, Николай Николаевич, спасибо. Нет, не то слово… Вы прямо бальзам на мои раны полили. Мне бы сейчас еще от Козлова весточку получить и Лаевского к вам доставить для полного счастья…

Потянулись томительные часы ожидания. Наконец в половине первого ночи раздался звонок. Морозов моментально схватил трубку.

— Борис Петрович, есть новости. Я нашел место, где была дача Лаевского. Три часа назад она сгорела вместе с хозяином. Пожарные уже все залили. Сосед рассказал, что в восемнадцать с минутами Лаевский приплелся на дачу, шатаясь, сильно пьяный. И что самое удивительное — подарил бутылку коньяка соседу, хотя раньше между ними отношения были прохладные. Заявил, что теперь до конца дней будет только гулять и отдыхать. Потом минут через десять Владислав Борисович снова пришел к соседу, попросил воронку перелить керосин. Тот ее дал, но посоветовал отложить хозяйственные хлопоты до утра. А примерно в двадцать два часа дача Лаевского вспыхнула словно факел. За полчаса сгорела вся дотла. Сейчас там работает следователь РУВД.

Это был сюрприз. Даже не верилось, что опытнейший делец, продумывающий каждый свой шаг, мог так нелепо кончить жизнь.

— Борис Петрович, — продолжал Козлов, — есть тут некий Семен Рубцов, местный житель, правда, он немного пьян, но утверждает, что, возвращаясь в деревню часов в десять-одиннадцать вечера, еще до пожара, видел, как из леса сразу за дачами вышел человек и сел в такси, которое подошло к скирде возле дороги. В руках у этого человека был чемодан. Когда машина проезжала мимо, пассажира не было видно, наверно, лежал на заднем сиденье. Номер такси Рубцов запомнил — 15–50, а буквы не разобрал. Какие будут указания?

— Доедешь до первого поста ГАИ, узнай адреса и телефоны первого, одиннадцатого и двадцать первого таксопарков. Раз номер начинается с единицы, машина одного из них. После этого жми туда. Установите с диспетчерами, кто выезжал в Березовку. Разыщи шофера и сюда.

Итак, сейчас главное — проанализировать факты и сделать выводы. Во-первых, Лаевский сам говорил, что почти не пьет. Поэтому визит к соседу в нетрезвом состоянии выглядит слишком уж нарочитым. Его предыдущие действия — уход от наблюдения в Неопалимовском, бегство через задворки — говорят за то, что Лаевский петляет, надеясь выиграть время. В таком случае пожар был нужен, чтобы направить оперативников по ложному следу.

Морозов посмотрел на часы — начало третьего. Тишину нарушил низкий зуммер внутреннего телефона.

— Борис Петрович, я из проходной, привез таксиста, попросите дежурного пропустить.

Водитель оказался коренастым мужчиной средних лет, на лице которого недоумение смешивалось с испугом.

— Наливайко Григорий Кузьмич, шофер первого класса, — представился он.

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что шофер знает Лаевского несколько лет. Тот заранее звонил ему, когда было нужно куда-нибудь ехать. Такси подается в нужное место к определенному часу, чаевые Лаевский давал щедрые — рублей по десять, иногда двадцать. Морозов достал бланк допроса.

— Григорий Кузьмич, я занимаюсь расследованием убийства некоего Хабалова, и мне необходимо допросить вас в качестве свидетеля. Когда позвонил вам Лаевский, о чем просил?

— Вчера утром он позвонил мне домой и велел подъехать с другой стороны проходного двора к трем часам, затем я завез его в гастроном, а часам к шести доставил в Березовку. По дороге туда он показал мне место около скирды и велел подъехать туда точно в 21 час 35 минут. Я выполнил все, как он просил. Потом отвез на Народную улицу. Он дал мне полсотни, попрощался, и я уехал. В зеркальце видел, как он вошел во второй подъезд от угла.

— Лаевский как-нибудь объяснил вам, почему нужно подъехать именно к скирде да еще поздно вечером?

— Нет, он похвалил за точность и сказал: «Пусть сосед меня поищет, а теперь к Таганской площади».

— О чем говорили по дороге? Как он был одет?

— Молчал, как всегда, дремал. Одет был в темный плащ, берет. Чемодан у него еще был с ремнями.