В сенях стоял стойкий запах целебных трав, из которых потом бабушка Бина заваривала для вариаци чай.

Сама изба казалась Ирине непрезентабельной. Между бревнами был виден мох, которым когда-то заткнули щели, чтобы сохранить тепло. Он торчал коротенькими серыми лохмами, и девушке все казалось, что это паутина так прячется на корявых стволах. 

Вдоль стен шли скамейки, рядом с одной из них поместился массивный стол.

Слева от входа находилась печь с пространным зевом устья, но без трубы, что очень удивило землянку. Широкая и приземистая, она отделяла еще один укромный уголок, где стоял то ли низкий, узкий, длинный стол, то ли высокая, широкая лавочка. 

Ирина решила считать это полкой, потому что на ней была размещена утварь: плошечки, мисочки, чашки, горшки и чугунки. Здесь же, рядом с печью, был подвешен рукомойник, под которым стояла лохань.

 Лежанка на печке была застелена шкурой, а вдоль ее стенки стояла широкая лавка, и у землянки всплыло в памяти еще одно подзабытое слово - «полати». 

Взгляд попаданки вернулся к хозяйке дома. Высокая, худая старуха была совсем не похожа на тех женщин, что они видели по дороге к маленькой избушке знахарки. А присказку: «По себе людей не судят», — она еще с прошлого детства помнит.

Но по сравнению с этой старухой Ирбисса была не просто фигуристой, а очень даже  упитанной девушкой. Седые, тонкие волосы женщина заплела в косу и обернула вокруг головы, а платок держал эту, с позволения сказать, прическу. 

Когда Ира увидела высокую худощавую фигуру в блеклой блузе, с рукавами, закатанными до локтя, длинной прямой юбке и в платке, что был повязан, как бадана, на затылке, но натянут на самые брови, то даже не сразу осознала, что перед ней женщина. Тем более что длинные края плата не свисали свободно, а обвивали шею вместо шарфа и прикрывали нижнюю часть лица так, что видны были только глубоко посаженные голубые глаза.

Издалека она вообще не смогла понять, что не так с этим высохшим человеком. На фоне поспешавших к ним грузных, пожилых мужчин ее движения выглядели неестественно рваными, а сгиб коленей при ходьбе был непропорционально низко. 

Это потом девушка осознала, что в усохшем от возраста организме сил еще ого-го... Но в тот момент ей показалось, что женщину качает от ветра. 

Увы, это была особенность ее организма. Непонятная то ли мутация, то ли травма, что сделала ее с одной стороны изгоем среди своих, а с другой заставила научиться целительству и стать настолько нужной односельчанам, что в глаза они ее обижать побаивались. Вдруг, когда им приспичит, она припомнит все старые обиды. 

Все это стало понятно позже, а тогда, когда встречная группа приблизилась, девушка осознала, что видит ту самую местную ведьму, за которой побежал пацаненок. Больно уж непривычным был ее образ. Тем более что возрастные мужики обращались к ней "тетка Бина".

Местечковая знахарка, когда увидела трех путников, что самостоятельно шли от места, куда тащил их Керрах, дала хороший подзатыльник юркому мальцу. Тот не успел уклониться от ее ладошки, потому что сам застыл соляным столбом, разглядывая процессию, шествовавшую к ним на встречу. 

То ли пацан был привыкший к таким нежностям, то ли звук удара был намного сильнее, чем его воздействие, но пацан даже не поморщился от такого метода воспитания. Только быстро пригладил свои пушистые, как у брата, волосы. И опять уставился на путников, что не больше получаса назад, казалось, прощались с жизнью...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ира про себя усмехнулась: еще не успела толком воскреснуть и стать человеком, а уже стала оборотнем. Заставила хранителя воплотиться в смертную оболочку, а сама подставилась... Вот сейчас сидит за столом в доме местной знахарки и притворяется стукнутой на голову, что вроде пока еще не отошла от травмы…

Иномирянка из-под ресниц смотрела, как уминает угощение Лигран, а бабушка Бина, делая вид, что якобы подслеповато щурится, внимательно рассматривает своих нежданных гостей. Ох, а глаза-то у нее не старые. Да и руки, несмотря на огрубевшую кожу, не похожи на старческие конечности.

Несоответствие собственных наблюдений с информацией, пришедшей извне, беспокоило Ирину и не давало расслабиться. Ей все казалось, что разыгрывается спектакль, но кто актер и какую роль он пытается сыграть, не понятно. 

С одной стороны - староста так мягко стелил, а народ недаром имеет присказку про "жестко спать"...

А с другой - Лигран уж как-то мгновенно проникся доверием к этой женщине. Хотя знахарка таким суровым взглядом их одарила, что не совершили ли они ошибку, согласившись с ее доводами? Может, она действительно ведьма?