Цветов остановился посреди комнаты и стал быстро осматривать стены. Свежевыкрашенные в желтый цвет, они не имели ни выступа, ни встроенного в них шкафа. Обычная комната, с обычными стенами. За двадцать лет, которые прошли с тех пор как здесь были гитлеровцы, ее, наверно, много раз ремонтировали.

Ребята переглянулись. Так много пережить, так надеяться, так стремиться сюда и теперь потерять всякую надежду!..

Цветов вынул из кармана конверт, развернул записку Федора Харламова и долго всматривался в нее.

— Если мне не изменила память и я не спутал шифра, — сказал он, — то я понял все, что здесь написано.

Он подошел к окну и нагнулся к батарее водяного отопления, она находилась в углублении под массивным мраморным подоконником.

— Мадлен, попроси Грегуара мне помочь!.. — сказал он.

Грегуар направился к нему. Но в этот момент вахтер, почувствовав неладное, устремился вперед.

— Вы что тут хозяйничаете?! — загремел он.

Цветов обернулся.

— Послушай, папаша, ты партийный?..

— При чем тут партийный?.. Ломать я вам тут ничего не позволю!..

— Ломать не будем! — сказал Цветов. — Люди в годы войны погибли, папаша! Мы правду о них пришли сюда узнать…

Что-то в лице вахтера дрогнуло. Он пристально посмотрел на подоконник.

— Вы что же, снимать его будете?

— Не знаю!.. Надо посмотреть…

Вахтер внимательно оглядел всех.

— Только, смотрите, мрамор не попортите! — и добавил уже мирным тоном: — А эти ребята тем-то… внучатами, что ли, приходятся?..

— Да, папаша, почти!.. — сказал Цветов. — Нет ли у тебя отвертки?..

— Как же, есть! Сейчас принесу!.. — Вахтер выбежал в коридор и тут же вернулся. — Ломать-то без меня повремените!.. — попросил он.

Теперь все внимание сосредоточилось на широкой каменной плите, которая, казалось, намертво закреплена в стене. Присев на корточки, Грегуар костяшками пальцев стал простукивать стену под подоконником. Везде глухой звук. И признака нет свободного пространства. Цветов пристально разглядывал промежутки между ребрами железной батареи.