Не успел я постучать, как дверь распахнулась и из дома Анны Павловны выскочил мужик в грязно-розовой куртке. Он грубо оттолкнул меня локтем.
«Ну и соседи!» – подумал я.
Дверь снова открылась, и на пороге показалась розовощекая женщина лет сорока.
– Тебе чего? – спросила она недружелюбно.
– Лопату, – ответил я.
– Да вон там она, лопата! – сказала соседка, показав глазами на сарай. Накинула на плечи тулуп и побежала за мужиком.
Я побрел в сарай. Откалывая лед, боялся повредить инструмент, поэтому из представленных лопат выбирал пострашнее.
– Чего так долго-то? – спросила Анна Павловна, заглядывая внутрь. – Или не нашел?
– Похуже выбираю!
– Вон чего! Другие получше выбирают, а он – похудше.
Анна Павловна рассмеялась и подошла помочь.
– Мне лед раскалывать, – объяснил я.
– Бери любую.
Я выбрал лопату с необтесанным черенком. Анна Павловна подняла на меня голову и резко спросила:
– А ты кто будешь-то, а?
0.0.4. Учет нового имущества
Три кровати, тумбочка, комод и шкаф. Стол, стулья, табуреты. На месте телевизора – следы от его ножек, на месте газовой плиты – пара старых газет. Даже неработающий холодильник «Морозко» отсутствовал, будто понадобился кому-то. Павел Никифорович оказался прав: красть в доме было нечего. Разве что старую мебель, посуду и полчище крыс. Услышав шаги, они бросились врассыпную.
В доме было холодно и сыро, стоял спертый запах. Мебель и обои погрызены. Съедена зубная паста и мыло, в качестве оплаты оставлены крысиные какашки.
Я стоял у дверей, грустью опираясь на соседскую лопату, и собирался с силами. Никто меня здесь не ждал, никому я не нужен. Было холодно, голодно, тоскливо и одиноко.
Будто оказывая поддержку, запищали крысы. «Ну погодите! – мысленно погрозил я в воздухе кулаком. – Покажу я вам!» Хотя была бы моя воля, никому ничего показывать бы не стал, а ушел восвояси, восстановив былую гармонию.