— Чо спрашиваешь-то, ясное дело буду.

Выпили из горла по 50 грамм. Вовчик продолжил:

— Я в общем не по тому поводу, о котором ты думаешь…

— А откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Да, ладно, у тебя же на роже все написано, что про Анюту думаешь…

Ну надо же, а я думал у меня покер-фейс, а оно у меня вон как.

— Хорошо, ну и о чем же ты тогда хотел сказать, если не про Анюту?

— Значит короче так… прятался я некоторое время на чердаке…

Быстро задавил в себе два вопроса «почему там» и «от кого» и сделал задумчивый вид.

— Ключ от чердака я еще на той неделе с твоей связки снял, сам не знаю зачем… ну так вот — там на одной печной трубе странная такая штука висит, я бы хотел, чтобы и ты посмотрел…

Вот всего ожидал, только не этого, да.

— Давай еще по глотку и пошли смотреть твою штуку, чо.

Выпили и подались на крышу через вовкин восьмой подъезд. Чердак был такой, как я и ожидал, большой, захламленный всякими ненужными вещами и засранный голубями. И пахло там не очень. Вова подвел меня к той самой трубе на изгибе дома на Школьную улицу и ткнул пальцем в большую серую кучу, ласточкино гнездо на первый взгляд. Да и на второй тоже.

— Ну гнездо и что? Птичьих гнезд что ли не видел?

— Ты вот тут сбоку смотри, — и он показал, где надо смотреть. Там сбоку кусок гнезда отвалился и под ним просвечивало что-то круглое и металлическое. Я присмотрелся повнимательнее — на металле были английские буковки. Совсем интересно, да.

— И еще вот что, — и он показал на тоненький проводочек, выходящий из этого гнезда. Проводочек был совсем незаметным, под цвет кирпича, и уходил через шифер куда-то высоко, к мачте телеантенны наверно крепился.

— Не расковыривал вокруг ничего? — спросил я у Вовчика. Он отрицательно потряс головой.

— В общем так, друг мой Вова, раскопал ты довольно большую проблему, тут гэбэшников надо подключать… короче предлагаю взять все на себя — ты ничего не видел и ничего не знаешь, а обнаружил все это один я, когда допустим обследовал вверенную мне народом территорию, идет?

— А почему?

— Тебе надо таскаться на допросы и быть подозреваемым во всех грехах?