Хорошо, иду на 3 этаж…, нет сначала к Игоревичу все же, вот блин, ничего ему не купил… ааа, ладно, авось прокатит. Пакет с бутылкой засунул во внутренний карман куртки, вроде незаметно. Здесь кажется, тук-тук, не отвечают, значит можно заходить. Палата была на четверых, сидели и лежали там трое, включая Игоревича.

— Здоровеньки булы, Станислав свет Игоревич, — с порога сказал я ему.

— Чэсць, — отозвался он, — заходи, раз уж пришел.

— Да я тут собственно мимо проезжал…

— К Анюте своей наверно?

— А вот и нет, с Анютой мы на днях расстались, Игоревич, нет у меня больше никаких Анют, — горестно поведал я.

— Сочувствую, — ответил он, — ну да ничего страшного, Анют на свете много…

— Да, что-то мы не о том — как дела-то, Игоревич, на поправку пошел или что?

— Вроде пошел… еще неделю говорят, что продержат здесь. Ты лучше сам расскажи, что у тебя за проблемы во дворе нарисовались.

— А, ерунда, милиция в убийстве меня вдруг заподозрила.

Игоревич чуть не подскочил на койке: — Что значит в убийстве?

— Да зарезали у нас одного пацанчика темной ночью, а у меня с ним конфликт был незадолго до этого, ну они и прицепились… да не волнуйся, Игоревич, все это уже в прошлом, поймали убийцу, алкоголик местный оказался, а я оправдан вчистую.

— Ну хорошо, коли так. А еще что нового?

— Да мелочи разные, институт мой чуть не сгорел вчера.

Игоревич опять чуть не подпрыгнул.

— Ну и что там было?

— Декан наш, Вячеслав Петрович рядом с очагом случайно оказался, он и потушил все. А следователь вроде бы дело завел, поджог подозревает.

— Ой, Сергуня, что-то многовато всего случается вокруг тебя, одни тонут, других режут, третьи поджигают, очень подозрительная цепочка…

В корень ведь глядит мужик, ему палец в рот не клади, подумал я.

— Я что ли виноват, само собой все выходит. Ну ладно, что-то я еще хотел спросить… а, с мамой-то у тебя как, контакты налаживаются?