– Немного, – призналась, не смея отводить взгляд.

– Эх, Женя… Будем тебя воспитывать. Хотя нет – сначала вылечим, а потом примемся за воспитание, – на лице Штормова появилась просто очаровательная улыбка, от которой я теперь каждый раз схожу с ума.

Бли-и-ин! Он самый лучший! Заслужила ли я такое счастье?

***

На работу я вернулась в довольно-таки боевом расположении духа. Сотрудников моего отдела, также как и начальство, очень интересовало, что же со мной такое произошло.

Разумеется, всем, включая, к сожалению, Зину и Лену, я вешала одинаковую лапшу на уши – о том, что торопилась на встречу к знакомому по разбитой асфальтовой дороге, которую как раз частично ремонтировали, и из-за скорости и невнимательности запнулась за что-то и неудачно рухнула в яму, сильно разбив колено. Звучит абсурдно, но по подсказке Штормова я специально изучила карту ремонта дорог в районе злосчастного «Амстронга» и нашла там как раз то, что нужно. То есть любой может самостоятельно проверить «правдивость» моей истории и лично убедиться в том, что что-то подобное в той местности могло произойти. Как бы не так…

– Что у тебя там со Штормовым? – не унималась Ленка, выпытывая у меня подробности наших отношений с Тимуром каждый раз, когда мы с ней оставались наедине. – Вы встречаетесь?

– Всё слишком запутанно и сложно… – пыталась отвечать общими фразами, так как сама толком не знала, что сказать, но Иванову, само собой, такая неопределенность не устраивала.

– Он ночует в твоей квартире? Вы спите вместе? Как он в постели? М? Женя, ну чего ты как маленькая? Почему я должна из тебя всё клещами вытаскивать?

– Тимур пару раз оставался у меня, но у нас пока ничего не было… Из-за моего колена и… эксперимента, – ответ получился с заминкой. Ёще бы – ведь названные мною причины оставались единственной тонкой гранью, отделяющей от этого шага.

– Ты же сказала, что колено почти прошло? – прищурившись, Ленка кинула на меня непонимающий взгляд.

– Да, но Тимуру это знать необязательно. Я хочу забрать деньги с этого эксперимента, а если сейчас дам слабину, то потом не смогу доказать, что не влюбилась в свой «объект», – подробно разъясняла подруге, хотя скорее давала себе очередную команду в мозг, чтобы тот не подавался чувствам.

– Ты же сама говорила, что фабрикуешь доказательства. В чем проблема потом также соврать в финале этого твоего опыта?

Подруга реально искусительница… Иначе как ещё можно истолковать её вопросы?

– Меня будут проверять на детекторе лжи! Они могут спросить, был ли у меня с «объектом» интим… – нашлась вновь с ответом.

– А если они спросят, целовалась ли ты со Штормовым? Ответишь, что целовалась, но не любишь его? Так?

– Типа того, – Иванова сейчас на меня как-то слишком давит. И без её доводов всё прекрасно знаю… Но надеюсь каким-то чудом всех обхитрить.

– Ветрова, может быть, я сейчас открою тебе большой секрет, но в современных реалиях, даже если ты с кем-то спишь, это ещё совсем не значит, что ты его любишь! Ведь, как я понимаю, там предмет опровержения именно чувства к «объекту»?

– Да. Мне заплатят деньги, если смогу доказать, что не влюбилась в Штормова.

– Но ты же влюбилась в него! – со стопроцентной убедительностью воскликнула подруга.