Катя и Виктор танцевали. Катя давно заметила, что Виктор ее сторонится. Она не могла понять почему. Это ее обижало. Но подойти к нему и прямо спросить, в чем дело, не позволяла гордость.

Катя была счастлива. Она радовалась тому, что снова среди людей, что она ощущает себя большой и сильной, что она дышит свободно, ничего не боясь, не хватаясь ежеминутно за шлем. Она была безмерно счастлива, и только Виктор омрачал ее огромную радость.

— Как твоя пленка? — спросила она.

Катя только что о ней вспомнила, и ей стало даже стыдно за свою невнимательность.

— А пленки нет, — равнодушно ответил Виктор, — она осталась там. — Он показал куда-то вниз.

— Как! Почему?!

— На обратном пути я поскользнулся и упал. У самого озера с твоими любимцами. Футляр соскользнул с плеча и плюхнулся в воду. Там он и лежит сейчас.

— Ой, какая беда!

— Э, чушь, я об этом и не думаю!

Катя смотрела на него во все глаза.

Как, это говорит Виктор, тот самый Виктор, который так мечтал о своем фильме! Откуда такое равнодушие?.. Нет, с Виктором что-то произошло. Или же он так волновался за нее и Тиму, что ко всему потерял интерес?

Катя вышла из круга танцующих. Виктор уныло поплелся за ней. Оба подошли к каналу. Облокотились на парапет.

Ночь была звездная, тихая. На воде слегка зыбилась серебряная лунная дорожка.

— Помнишь нашу серебряную дорогу? — спросила Катя.

— Еще бы!

По воде, стуча моторами, шли катера и буксиры. Они пересекали лунную дорогу. В темноте еле различимы были их силуэты, только разноцветные огоньки плыли над рекой.

— Помнишь; мы так же стояли над каналом тогда, еще до всего этого… — снова заговорила Катя. — Я смотрела на огоньки, на светлую полосу на воде и думала… О чем я тогда думала?

— Не знаю. Наверное, мечтала о путешествиях и приключениях.

— Да… Как давно это было!

— Да, давно.