- Знаешь, я не слепого доверия у тебя прошу, но ты своей удачи не видишь. Нам деваться некуда, только к тебе, а с нами вполне можно состояние сколотить. Мы одни целой армии стоим.
Хромой открыл было рот, намереваясь изречь что-то язвительное - моим замешательством и попытками выкрутиться он явно забавлялся, - но тут кто-то несколько раз тихо стукнул в дверь. Хромой нахмурился:
- Мы, вроде, никого не ждем... Слиггер, посмотри, кто там. А ты стой, как стоял.
Возражать я не стал - на то были причины кроме возможного арбалета. И напряжение сразу свалилось.
Слиггер за моей спиной что-то негромко спросил, стукнула щеколда, и я услышал раздраженный голос Роджера:
- И что с ними, тварями, сегодня?! Законопатили все - мышь не проскочит. Пришлось вот вернуться.
Я, плюнув на указания Хромого, повернулся к дверям - и тут же из-за спины Роджера, буквально отпихнув его в сторону, в дом ворвалась Гельда - она тоже наверняка почувствовала меня еще до того, как вошла - и повисла у меня на шее:
- Мик! Живой!
- Вроде, так,- пробормотал я, зарываясь лицом в ее волосы. Роджер что-то удивленно спросил у Хромого, тот ответил - но я все это попускал мимо ушей. Все это, голуби, ерунда по сравнению с лучшей на свете ведьмой, которую ты уже лешак знает сколько не видел! Я целовал ее в глаза, в нос, в губы, бормотал ей в ухо какие-то уже полные идиотизмы, когда до меня донесся вопрос Хромого:
- Интересно, а долго они так могут?
Так, а вот это уже, пожалуй, адресовано не столько Роджеру, сколько нам. Я мягко отстранил Гельду, повернулся к Роджеру:
- Ну, здорово, что ли!
Он так стиснул мою ладонь, что я чуть не присел:
- Мы уж думали - тебя и в живых-то нет.
- Мафия бессмертна... Ну, как вы там без меня? На Гнездо больше налетов не было?
- Налетов не было, только оцепление еще с неделю держали после того, как ты ушел. А в общем и целом - порядок. Ты-то как?
- Замысловато. Помнишь, ты на странности моей биографии внимание обратил? Не зря, как выяснилось.
- Ну-ка, а что такое?
- В пять минут не обскажешь. Да, слушай, а что тогда звучало насчет того, что вы меня будете три дня ждать? Что стряслось-то?
Роджер усмехнулся в пшеничные усы: