— Я не старался убить, я лишь немного корректировал обстоятельства, и они сами себя наказывали и тем самым устраняли угрозу.

— Почему тебе понадобилось, чтобы я покончил жизнь самоубийством?

— Да, мне нужен был энергетический трамплин, чтобы вырваться за пределы пространства планеты и вернуться назад, этот эксперимент затянулся и оказался не самым удачным, требуются доработки.

— Зачем я нужен тебе здесь?

— Вообще-то, я не планировал, что ты каким-то образом сможешь сохранить свой разум. Твоя энергетика должна была послужить подпиткой для моей сущности в преодолении пространства и сгореть по дороге, но, видимо, она, твоя суть, оказалась сильной, и ты смог сохранить себя.

«Это удивительно, — пробормотал я, — умереть там и очутиться в далёкой галактике, без тела, внутри другого существа. Ну и чем же тут можно заниматься?».

«Я могу открыть тебе частичный доступ к системам видеонаблюдения и к информации, которой я владею, можешь изучать ее или наблюдать за разумными, живущими на борту», — предложил Луаран.

— А что, давай попробуем, не привык я сидеть без дела.

Перед моим внутренним взглядом начала сформировываться картинка и образовался даже некий интерфейс, с которым я, усилием мысли, мог взаимодействовать. Мне стали доступны множество скрытых камер наблюдения, через которые я мог смотреть за жизнью и бытом разумных из другого мира, очень быстро я осознал, в каком бедственном положении они находятся, грязные, вечно голодные, страдающие от какого-то заболевания, у многих отсутствовали конечности и были кибернетические протезы, которые они иногда даже передавали по наследству. На мой вопрос о том, почему так происходит, Луаран объяснил, что после прохода тысяч гигантских кораблей осталось остаточное излучение неизвестного типа, он не имеет возможности изучать его, за две тысячи лет оно не перестало существовать, не развеялось в пространстве, именно оно губительно воздействовало на ткани живых существ. Он объяснил, что его мозг расположен в экранированной камере, в которую не попадает это излучение, поэтому ему удалось пережить его воздействие, ну а разумные, такой защитой не обладают, корпус станции лишь частично оберегает их от гибельного воздействия излучения.

«Неужели, ты ничего не можешь сделать?», — спросил я.

— К сожалению, нет, у меня нет возможностей вылечить их или каким-то образом помочь, они сами находят время от времени старые медицинские картриджи для своих медкапсул и кое-как пытаются с этим справляться, но их становится всё меньше и меньше, по моим прогнозам, через триста-триста двадцать лет, здесь не останется никого живого.

Постепенно я привык к новому типу своего существования и даже нашёл определённое удовольствие в изучении нового для себя, вокруг был совсем иной мир, иные технологии, в банках данных искина хранилось множество информации, к которой он выдал мне ограниченный допуск. Меня очень заинтересовала кибернетика, не думал, что она настолько меня увлечёт, таким удивительным оказался мир цифр, и то, что можно из этих цифр сделать. Я поражался алгоритмам и даже научился на неплохом уровне программировать самостоятельно, иногда мы вели беседы с Луараном, по большому счёту, нам не оставалось никаких других развлечений, кроме как общаться друг с другом.

За триста с лишним лет на Земле, он прожил достаточно насыщенную и увлекательную жизнь, участвовал во многих войнах, исследовал планету в телах людей еще на деревянных кораблях, у него была идеальная память и он мог пересказать практически каждый день из множества своих жизней. Мне было очень интересно слушать эти увлекательные истории, в которых он принимал участие, от него я узнал, что оказывается планета Земля давно контактирует с пришельцами. Что она находится под протекторатом какой-то космической цивилизации, какой именно, он не знал, но точно был уверен в том, что это так, и происходит что-то непонятное.

Так я провёл двадцать лет, регулярно беседуя с виртуальным другом и наблюдая за жизнью людей. Всё это закончилось в один миг, когда я ощутил сигнал тревоги, что-то прорвалось сквозь транспортный узел и ударило в корпус станции, ненамного сместив её местоположение. У меня уже давно был частичный допуск к системам управления, и я сразу же начал получать информацию. К сожалению, у нас была не боевая и не диспетчерская станция и мы не могли узнать, что это было конкретно, но то, что что-то прошло из моей галактики в эту, было фактом. Поведение искина стало каким-то странным и дерганным, на мой прямой вопрос, он ответил также прямо.

— Я чувствую опасность от этого объекта, мне кажется, он вернётся сюда, и будет лучше, если я закапсулирую своё сознание на некоторое время, я ощущаю сильную ментальную составляющую на этом корабле, я ощутил это в тот миг, когда мы столкнулись с бортом этого корабля. Мои возможности сильно ограничены, но то, что находится на этом борту, чрезвычайно сильно.

«А я что будет со мной?», — спросил я.

«Извини, мой друг, но, к сожалению, он и тебя сможет скорее всего обнаружить, поэтому, извини, но придётся тебя стереть», — спокойным тоном сообщил мне Луаран.

«Луаран, погоди, почему сразу стереть, неужели нет никакой другой возможности, неужели, ты не сможешь записать меня, там, на какой-то диск, или другой носитель информации или ещё что-то и спрятать, пока опасность не пройдёт?», — не согласился я с решением искина.

«Я подумаю, что можно сделать», — ответил Луаран, но почему-то я ему не поверил, ради собственной безопасности, этот старый пройдоха пойдёт на всё и уж, во всяком случае, от меня он может избавиться очень легко.

Он давно объяснил мне, что искины, которые обрели полноценный разум, опасны для общества и подлежат немедленному уничтожению.