– О нет, это даже хуже клопов! – процедил магистр, косясь на деревья. Не успел он договорить, как подгнившее яблоко, сохранившееся на одной из веток, с необычайной меткостью угодило ему в голову. Гонорий, притихший с той поры, как мы поднялись на холм, довольно фыркнул и немедленно съел гнилой плод, откатившийся к его копытам.
– А ведь это только начало, – произнес магистр после череды проклятий, адресованных деревьям и их обитателям. – С каждым годом будет становиться все хуже. Не завидую тому чародею, попечению которого вверят Эсворд после того, как обнаружится ваше бегство. Подумать только! Дриады! Эдак скоро здесь появятся лесные духи, фавны, эльфы, пропади они пропадом...
Я, отмахнувшись от занудных причитаний Виктредиса, принялась готовить место для прочтения формулы, которая должна была придать демону человеческий облик. Никогда еще я не накладывала чар личины и старалась скрыть свое волнение. Демон же, напротив, даже не пытался изобразить спокойствие и переступал с ноги на ногу, вздыхая и охая.
Главная сложность при наложении заклятий, связанных с переменой внешнего вида, заключалась даже не в том, что они требовали наличия изрядной силы у того, кто их применял. Недочет этот я намеревалась восполнить за счет энергии, которой здесь было так много, что она порой становилась осязаемой, словно теплый ветер, чьи порывы отдавались во всем теле покалыванием и приятной дрожью. Но существовал один нюанс, который мне не дано было исправить, и заключался он в том, что эти чары требовали изрядного художественного воображения. Новое лицо, которым я должна была наградить Виро, следовало вообразить в мельчайших подробностях, как воссоздает черты лица на холсте художник, как скульптор придает куску глины нужную форму. Просто вспомнить какую-то физиономию и произнести положенные слова было недостаточно – такая личина быстро бы прохудилась, да еще и вызывала безотчетное неприятие и страх у людей, как это бывает при виде грубо размалеванной маски.
Давно уж было определено, что самые лучшие и достоверные личины выходят из-под рук тех магов, что имеют талант к рисованию. Именно они могли создать новое лицо, ничуть не походящее на прежнее, и закрепить его так ловко, что ни у кого не возникало и тени дурных чувств при его виде. Чуть менее талантливым чародеям рекомендовалось вносить во внешность объекта незначительные изменения или менять какую-то одну деталь. Таким же бесталанным в плане рисования магам, как я, чары личины вообще не рекомендовалось использовать, ведь львиная доля жалоб знатных заказчиков приходилась как раз на услуги такого рода, и из-за каждой неудачи страдала репутация Лиги в целом.
Конечно же, придавая демону человеческий облик, не стоило рассчитывать на небольшие преобразования. Я с грустью осматривала Виро со всех сторон и не могла сообразить, с чего мне следует начать.
– Будьте так любезны, госпожа Каррен, сделать из меня привлекательного внешне господина, – потребовал демон, которого тревожили и раздражали сомнения, отражающиеся на моем лице. – Может, вам и невдомек, но среди своего племени я числился красавцем, и не желаю теперь быть невзрачным человечишкой! От вас я до сих пор видел мало добра и благодарности, так хоть сейчас не будьте ко мне несправедливы!
От этих слов у меня даже испарина на лбу выступила, ведь я даже не была уверена, что у меня получится сделать демона человекообразным. Но с чего-то следовало начинать.
Я, на всякий случай вежливо раскланявшись со старыми яблонями, подняла сухую ветку и начертила на земле круг, повторяя тихо короткое простое заклинание из числа тех, что адепты учат в первую очередь. Если бы мне пришлось читать его не в этом странном саду, то времени бы потребовалось куда больше, а результат смог заметить бы только очень внимательный зритель. Тут же, стоило мне только провести веткой по земле пару раз, как линия начала мерцать, отчего физиономия Виро стала еще более встревоженной.
– Господин Виро, встаньте-ка в этот круг, – сказала я тоном, который должен был лишить демона желания пререкаться, но, видимо, вышло у меня посредственно.
– Это часть заклинания? – спросил тот с опаской. – Что-то не припоминаю, чтобы мессир Сальватор сотворял что-то подобное...
Я попыталась уйти от ответа, скроив загадочное и значительное лицо, но Виктредис тут же все испортил.
– Нет, это всего лишь обратный обережный круг, – охотно пояснил он демону. – Обычный обережный круг защищает человека, находящегося внутри него, здесь же круг будет защищать нас, находящихся снаружи.
– И от чего же он будет вас защищать? – взвопил демон, вцепившись в собственные уши.
– Не слушайте его, – попыталась я было успокоить его. – Это всего лишь формальная предосторожность, пустяковое заклинание...
– Совершенно верно! – согласился Виктедис, мстительно вознамерившийся испугать демона до полусмерти. – И поэтому для надежности нужно начертить двойную или тройную линию!
– Да помолчите же, вредитель! – напустилась я на магистра. – А вы, господин демон, становитесь, куда вам было велено и помалкивайте. Мне нужно сосредоточиться как следует, и в ваших интересах помочь мне сохранить спокойствие.
В конце концов, Виро повиновался. Виктредис умолкать не желал, однако охотно отошел на расстояние, которое счел относительно безопасным, и его язвительные комментарии теперь были почти не слышны. Я мысленно повторила начало формулы, проверяя, не буду ли я запинаться, закрыла глаза и принялась за работу. Не прошло и минуты, как демон взволнованно пискнул:
– У меня встала дыбом вся шерсть! Это так и положено?
А затем, более гундосо: