Снова принялась бить грушу, издавая рычащие звуки. Боли не чувствовала. Только жгучую ненависть. Она съедала меня. Сейчас так застилал глаза, что не слышала, как открылась дверь, и Арсений оттянул меня от груши.

— Пусти! Пусти меня!

— Наська…

Арс держал меня за плечи. Крепко держал. Не давал подойти к груше и продолжить.

— Я не для этого тебе свой спорт инвентарь отдал.

Говорит с тяжелым вздохом, и я перестаю дергаться. Кислород обжигает легкие. Слишком большими порциями начинаю его вдыхать.

— Нась, перестань. Найдем мы все.

— Пусти!

Срываю его руку с себя и отхожу к столу. Сканирую три счастливых лица, одно из которых смогу видеть только на фотках. Тех, которые остались.

— Я устала.

— Понимаю.

— Не понимаешь!

Смахиваю рамку рукой. Звон оглушает. Осколки по полу. Арс хмурится, пока я смотрю на результат своей злости и не моргаю.

Не должна была так.

Сжимаю кулаки и иду к выходу.

— Наська…

— Узнай, когда можно снова в дом их залезть. И побыстрее. Не хочу тянуть.

Вылетаю из дома пулей и останавливаюсь только через несколько дворов. Поднимаю голову вверх. Серое небо. Сердце стучит на разрыв. Мне должно быть холодно. Но нет. Ненависть жарит вены. Накаляет кровь.

Нужно успокоиться. Срочно. Ее ведь подают холодной. А я постараюсь удивить и преподнести ледяной. Чтобы наверняка.