Но это всё в будущем, а сейчас я собираюсь спасти Киллера и выжить. Вот мой девиз на ближайшие несколько дней.

Сажусь на кровать, и в этот момент Адам входит в комнату. Стоит ему переступить через порог, мои руки начинаю немного дрожать. Чертовы нервы. Бросаю на него взгляд и понимаю, что медлить нельзя. Он слишком хорошо меня знает, и я боюсь, что чем-то выдам себя, и тогда всё пропало. Вспоминая его спор с Бенджамином, я понимаю, что он не отпустит меня туда одну и поплатится за это своей жизнью. Набираю в грудь побольше воздуха и говорю:

– Она хочет, чтобы мы убили Тобиаса.

Киллер слегка хмурит брови и спрашивает:

– Кто хочет?

Понимаю, что сейчас я нанесу ему удар, но без этого нельзя, он должен покинуть бункер. Он не должен ехать со мной в логово льва, там его ожидает смерть. Это мысль не покидает меня. Смерть Киллера. От этого становится настолько неуютно и плохо, что я не могу представить, что случится со мной, если это, не дай Бог, произойдет. Скорее всего меня тоже не станет. Морально я точно буду уничтожена. Возможно, моя оболочка и будет бесцельно бродить по земле, но внутри я буду абсолютно пустой.

– Твоя сестра. – говорю я.

– Что?

– Твоя мама сказала, что всё это дело рук твоей сестры, и сейчас она позволит нам убить Тобиаса, но только потому, что он стал ей мешать.

– Моя сестра мертва. – совершенно серьезно говорит Адам.

– У Лорел нет сомнений, что это она.

Киллер садится на кровать рядом со мной и хватается руками за голову. Я хочу его утешить и сказать: "Все будет хорошо". Но я не собираюсь ему лгать, но утаить некую информацию мне придется. Зная его, я уверена, он либо пойдет к Бенджамину, либо отправится в его старый особняк и убедится в том, что могила пуста. Адам убирает руки от лица и какое-то время внимательно смотрит мне в глаза. Стараюсь выглядеть так же, как и всегда, но мне кажется, что моё дыхание слишком быстрое, частое моргание или что-то ещё сдает меня с потрохами, и Киллер сейчас скажет, что я лгунья. С каждой секундой мои нервы натягиваются и натягиваются. Ещё мгновение, и этот канат разорвется. Но нет, Адам ничего не понял. Он наклоняется ко мне и дарит глубокий, нежный поцелуй. Не задумываясь, отвечаю ему тем же. И невольно прилетает мысль, что возможно это последний поцелуй. Прощальный. В моих планах, я остаюсь живой. Но, как известно, планы часто летят к чертям, и выходит совершенно непредсказуемый результат. Зажмуриваю глаза до мелькания черных точек и углубляю поцелуй. Я хочу сказать Киллеру о том, что я влюбилась. До боли в сердце влюбилась в него. Но не могу. Если я это скажу, то он останется, и в итоге я не смогу молчать и расскажу ему всё о видении Лорел.

Киллер резко отстраняется от меня, встает и берет куртку.

– Ты куда? – слегка запыхавшись спрашиваю я.

– Скоро вернусь. – отвечает он, но уходит не сразу же. Снова возвращается ко мне и целует ещё раз.

Но через несколько секунд я остаюсь в комнате одна и тупо смотрю на дверь. Вот и всё. Он взял куртку, и это значит, Адам поедет в особняк Бенджамина, а не пойдет с разговорами к старшему Аллену. Это хорошо. Лучший сценарий. Но на душе кошки скребут. Я не уверена в правильности своего решения. Но на данный момент другого выхода я не вижу.

Всё, Рейчел. Вставай. Иди к мэру и возьми с собой столько людей, сколько он даст. Я слышала о том, что у них есть план, как именно попасть на поезд, а также они обладают информацией о нахождении Тобиаса. Из-за этих сведений и отсутствовал Бенджамин в последние два дня.

Сжимаю пальцы в кулаки и делаю глубокий вдох и плавный выдох. Всё, я готова. Выхожу из комнаты, но тут же останавливаюсь. Захожу обратно и направляюсь к тумбочке, которая стоит возле кровати. Выдвигаю верхний ящик и тут же нахожу блокнот и карандаш. Пишу Киллеру слишком маленькую записку. Я бы хотела написать куда больше, но остальные слова я оставлю для нашей встречи. А если она не состоится, то пусть он знает… Знает, насколько он мне дорог.

Выхожу из комнаты и быстрым шагом направляюсь в кабинет Аллена. Стучу, но не дожидаясь ответа, вхожу внутрь. Он один. Как всегда статный и властный Бенджамин Аллен сидит за столом и не обращает на меня никакого внимания.

– Мы должны это сделать сейчас. – твердо говорю я.