3 июня 2014 года. Россия, Нижегородская область
По полю аэродрома Истомино ветер гнал пыль. Когда-то здесь располагался авиационный полк из состава 16-го корпуса московской зоны ПВО страны. Летчики полка годами охраняли московское небо, сначала на МиГ-19, потом на МиГ-25. А в далеком восемьдесят четвертом полк стал первой авиационной частью страны, получившей на вооружение новейшие МиГ-31[11].
Разгул демократии не прошел для прославленного полка даром. Его сначала сократили до двух эскадрилий. Потом хотели переформировать в базу хранения авиационной техники и наконец просто расформировали. Грозные боевые машины, которым в мире не было равных, разобрали на запчасти, чтобы продлить за счет этого «каннибализма» жизнь их собратьям, стоящим на вооружении еще не расформированных полков. Некоторое время на полосах первоклассной авиабазы базировалась малая авиация. Потом аэродром вообще перестали использовать по прямому назначению. На нем проводились байкерские слеты, полосу использовали для автогонок, через стыки между расходящимися плитами начали прорастать трава и даже кусты. И только летчики, некогда служившие в давно расформированном полку, время от времени собирались здесь вспомнить молодость и возложить цветы к памятникам товарищам, погибшим во время несения службы.
Но прошли годы, и старая авиабаза получила возможность вновь послужить стране. Именно Истомино было выбрано местом базирования первого в России авиаполка, оснащенного истребителями пятого поколения. Свою роль в этом сыграли расположенные неподалеку нижегородский авиазавод «Сокол» и филиал Липецкого центра боевого применения авиации в Саваслейке. Поскольку до массового поступления на вооружение отечественных ВВС новейших Су-50 должно было пройти много времени, то пилотам Кузнецова, которому в мае было присвоено звание полковника, чаще всего приходилось выступать в роли «агрессоров», имитируя своими машинами характеристики F-22 вероятного противника. В схватках с ними строевые пилоты ВВС России учились противостоять передовой технике на своих «МиГах» и «Су» четвертого поколения.
– Товарищи офицеры, – начал инструктаж командир полка. – Мне пока нечем вас порадовать. На грядущих тактических учениях мы опять будем в роли артистов. Только работать будем не против авиации, а против наземных средств ПВО.
Это сразу вызвало оживление среди летчиков. В отличие от американцев, считавших, что господство в воздухе им практически гарантировано, и поэтому изначально закладывающих в свои машины возможность атаки наземных целей, русские истребители создавались именно как истребители – воздушные бойцы. Су-50 мог атаковать и наземные цели, в том числе и управляемым оружием, но это не являлось его специализацией, было ново, а потому интересно. Впрочем, командир полка тут же развеял эти надежды, пояснив, что целью учений будет тестирование новых средств обнаружения воздушных целей. Поскольку новейшие авиационные комплексы, как пилотируемые, так и беспилотные, становились все менее заметны на экранах радаров, на первый план выходили новые методы обзора воздушного пространства. Одним из самых перспективных направлений при этом становилась пассивная радиолокация, когда аппаратура принимала не отраженный от самолета радарный импульс, а «электронное эхо» его собственной работающей аппаратуры.
Еще в конце XX века прорыва в этом направлении достигли чехи. Созданные ими комплексы электронной разведки, традиционно носящие женские имена – «Вера», «Рамона», «Тамара», – обнаруживали современные им истребители на дистанции в несколько сотен километров и фактически были ограничены по дальности только радиогоризонтом.
Несколько десятков подобных систем были поставлены и в Советский Союз, что оказалось очень кстати ввиду того, что пришедший к власти в Чехии проамериканский режим эти поставки прекратил.
Однако к этому времени в России наладили выпуск их функциональных аналогов собственного производства. Отечественные системы, в отличие от чешских, назывались в честь ярчайших звезд – «Альтаир» и «Вега».
Они работали на том же принципе: чуткие антенны, разнесенные на местности на расстояние до тридцати километров, принимая сигналы работающих бортовых систем самолетов, определяли направление на цель, после чего их местоположение вычислялось методом триангуляции. Однако конструкторская мысль не стояла на месте, и вскоре после натовской агрессии против Югославии в умах отечественных специалистов начала вырисовываться совершенно новая система.
В Югославии агрессорам удалось подавить систему ПВО страны, атакуя любой источник радиоизлучения, вплоть до микроволновых печей, которые югославы использовали в качестве эрзац-ловушек против антирадиолокационных ракет. А вот если бы средства обнаружения не излучали…
Новая система, по традиции получившая «звездное» имя «Денеб», функционировала на тех же самых принципах, что и ее предшественницы. Но в отличие от них, кроме триангуляции и измерения задержки прихода сигнала на разнесенные на местности приемные устройства, теперь использовались и сложные корреляционные алгоритмы. Система с высочайшей точностью определяла положение воздушных и наземных целей как по импульсным, так и по непрерывным и квазинепрерывным сигналам, что позволяло рассматривать ее уже не просто как действующий изолированно комплекс радиотехнической разведки, а набор элементов, из которых можно было собрать невидимую сеть, контролирующую воздушное пространство практически над любой территорией, где невозможно установить сплошное радиолокационное поле.
– Командир, ну сколько можно! – возмутился кто-то из пилотов второй эскадрильи. – Мы и так работаем практически воздушными мишенями. На нас только и тренируются.
– А ты бы чего хотел? – спросил командир. – Впрочем, я знаю. Многие из вас хотят попробовать силы в схватке с себе подобными. Но пока у нас всего семнадцать новых машин. На этой неделе будет восемнадцать. Есть приказ, который прямо запрещает нам поднимать в воздух больше звена одновременно. Это продлится до окончания лидерных испытаний. Лидерами у нас являются седьмой и одиннадцатый борты, на которых поднимался в воздух каждый из вас. Только когда они выработают ресурс и отправятся в ремонт, а произойдет это где-то в середине осени по нашим расчетам, только тогда мы начнем тренировки по слетанности. Потом будем отрабатывать варианты боевого применения поэскадрильно. Так что молодецких единоборств стенка на стенку в составе эскадрилий ждите не раньше зимы. Понятно? А пока начинаем «пешими по-летному» отрабатывать уход из-под наблюдения этих «Денебов», будь они неладны.
14 июля 2014 года. США, Вашингтон
– Господа! Президент Соединенных Штатов Америки!
Он вышел к стойке с микрофонами под гром аплодисментов. Военные – дисциплинированные люди и овацию устроили впечатляющую. Собственно, слушатели Национального университета обороны США не являлись сплошь военными. Подполковники и полковники всех видов и родов войск вооруженных сил США составляли из них примерно половину. Остальные были гражданскими чиновниками – представителями государственного департамента, министерства финансов, ЦРУ, агентства национальной безопасности, других министерств и ведомств, сотрудниками негосударственных компаний, работающих на оборону страны. Но парадные мундиры военных больше бросались в глаза.
– Я очень рад, что выступаю сегодня здесь, в этом университете. В течение почти ста последних лет он служил одним из главных центров нашей страны, где преподавались и обсуждались вопросы национальной безопасности. Здесь учились будущие полководцы и президенты, такие, как Дуайт Эйзенхауэр. И вице-президенты, как, например, Колин Пауэлл. Я рад, что вы продолжаете эти богатые традиции. Среди вас растут будущие генералы, адмиралы и стратеги, которым предстоит размышлять над вопросами национальной обороны, увеличивать интеллектуальное богатство нашей страны и укреплять ее безопасность в нашем мире.
В этом месте Кейсон сделал небольшую паузу. В тексте, написанном его спичрайтерами, так и значилось: «Небольшая пауза». Он подумал, что произнесение программных речей в этих стенах, похоже, само по себе уже стало традицией. Именно здесь его недалекий предшественник провозгласил возврат Соединенных Штатов к рейгановским идеям «звездных войн» на новом технологическом уровне. Правда, он никогда заранее не читал написанных для него речей, благодаря чему его косноязычие стало легендарным, а сборники «бушизмов» пользовались неплохим спросом. Москва так и не смирилась с этим. Именно поэтому ему приходится выступать здесь сейчас.
– Сегодня я хотел бы напомнить вам, каким был этот мир тридцать лет назад. Соединенные Штаты и Советский Союз противостояли друг другу, сойдясь в противоборстве. Тогда Советский Союз был нашим бесспорным врагом, олицетворял вооруженную до зубов угрозу свободе и демократии. Нас разделяла стена – куда более высокая, чем та, что разъединяла Берлин. Нашим высшим идеалом была и остается индивидуальная свобода. Они видели свой идеал в построении огромной коммунистической империи. Их тоталитарный режим держал в повиновении, за железным занавесом, значительную часть Европы. Мы не доверяли им, и неспроста. Глубокие противоречия, разделявшие нас, привели к опасной военной конфронтации. Мы вынуждены были держать в Европе целую армию, чтобы остановить миллионы фанатичных коммунистов, готовых накрыть железным занавесом те регионы Европы и Азии, которые еще оставались свободными. Советский Союз распался, потому что мы помогали народам, которые желали стать свободными. Железного занавеса больше нет. Польша, Венгрия и Чехия – свободные государства, и теперь они наши союзники, вместе с воссоединившейся Германией, как и страны Балтии, получившие от нас свободу после полувековой оккупации. И все же мир, в котором мы живем, по-прежнему полон опасностей – он не стал ни более предсказуемым, ни более стабильным.