– А кто-нибудь сообщил в полицию? – произнесла Сара и быстро задействовала мышцы внутренней поверхности бедра, создавая барьер для дрейфующей к северу руки Дугласа.

– Я-то по-любому не говорил. И сомневаюсь, чтобы Майлз позвонил копам. Щербатский катился по плохой дорожке. Назвать тот случай самоубийством… это мягко сказано. Подозреваю, что профессор находился в отключке и ничего не соображал, когда вывалился из окна.

…Или Макс нашел способ «заставить его остановиться»…

В ближайшем будущем Саре будет необходимо проверить рассказанную Дугласом историю через Майлза или Дафну. Но сейчас на часах было почти пять, а она зарезервировала единственную функционировавшую во дворце ванную на пять десять. И ей еще надо забежать к Элеоноре, чтобы договориться насчет завтра.

– Мне пора! – воскликнула она. – Ванная не ждет!

– Тебе не нужен кто-нибудь, чтобы потереть спинку? – пробормотал Дуглас, поднимаясь с места и притягивая ее к себе за бедра.

Конечно: уже стоит. Саре очень хотелось врезать ему между ног, не столько за себя, сколько от имени миссис Секстон, но она приложила усилие и сдержалась. Как ни крути, а это она здесь разыгрывала из себя Мату Хари. Парня нельзя винить.

– Спасибо, думаю, что вопрос закрыт, – прощебетала она, закидывая сумочку за плечо и двигаясь по направлению к комнате Элеоноры. – Чао!

– Жестокая, – простонал Дуглас, поворачиваясь к акварели.

Дверь во владения Эрнестины оказалась закрыта. Элеонора бдительно следила за температурным режимом, чтобы «дамам было прохладно и комфортно». Сара предупреждающе постучала, приоткрыла створку, и ее сразу же обдала волна едкого запаха химикалий. Элеонора, облаченная в мексиканскую накидку-плащ серапе, кинула ей бумажную защитную маску и жестом показала, чтобы она захлопнула дверь.

– Я заканчиваю! – прокричала Элеонора, тоже через маску. – Взгляните на мою принцессу де Линь! Она изумительна!

Элеонора кивнула на портрет, над которым работала. На холсте была изображена женщина в традиционном ракурсе в три четверти, одетая в желтое атласное платье с ярко-розовыми бантами. В руке принцесса держала шляпку с плюмажем.

– Потрясающе! – послушно отозвалась Сара. – А мне нужно срочно бежать в ванную, но Майлз говорил, что вы завтра собираетесь в Нелагозевес?

– Мы называем его просто «Нела». Да, разумеется, мы поедем вместе! – ответила Элеонора. – Я вовсе не хочу оставаться наедине с Максом. А вам ведь тоже туда надо, да? В библиотеку?

– Можете на меня рассчитывать, – пообещала Сара. – Я не дам вас в обиду.

Элеонора благодарно махнула ей рукой, и Сара ринулась вниз по лестнице в свою подвальную каморку. Схватив полотенце и мешочек с туалетными принадлежностями, она взлетела вверх по ступенькам. У дверей ванной комнаты улыбающийся Петр сообщил ей, что котел «как раз готов» и что ее ждет «очень горячая вода, чтобы можно было почувствовать себя хорошо».

Вскоре Сара обнаружила – в переводе с чешского сие означало «из крана течет ТОЛЬКО горячая вода». Она сумела наполнить ванну примерно на две ладони, прежде чем помещение затопил горячий пар. Сидя голышом на узком сиденье унитаза и ожидая, когда кипяток остынет, Сара вдруг заметила, что из кармана ее джинсов торчит конверт. Ах, да, это письмо ей вручила Яна! Она чуть не забыла о загадочном послании Максу из отеля «Гритти Палас» в Венеции. Выудив его из кармана, Сара увидела, что от пара конверт расклеился. После двухсекундного препирательства с совестью Сара раскрыла его, вытащила письмо, осторожно развернула и принялась читать.