И этот мир не пересекается с мирами других. Даже близкие люди для нас остаются загадкой.

На Якобинской жили хорошие ребята. Семья. Отец (Володя), жена и сын. Мне, к сожалению, уже не вспомнить всё в деталях и подробностях. Скажу так: в те времена только начали появляться компьютеры (у простых работяг, в мире они уже не были новинкой). Сын их подрастал, вёл себя по-бунтарски, просил у отца компьютер.

Дядя Володя сжалился и купил. Порадовал сына. Зря… Сын окончательно ушёл в иные миры, забросив учёбу и полноценную жизнь.

Недалеко от нас жил учитель физкультуры. Он рассказал Володе и его жене о поведении юноши. Они расстроились. Разозлились. Решили принять радикальные меры – лишили сынишку всего, компьютера тоже.

В один из дней они сказали, чтобы я учился на примере их чада. «Хорошо себя веди, Вань. Хорошее поведение – способ всегда быть на коне». Лучше бы они говорили не со мной, а со своим ребёнком.

Один из дней раскололся от страшного крика. Выяснилось, что душа подростка не выдержала – сын Володи повесился на втором этаже. Страшную картину застала мать, навсегда лишившись здоровья.

Все горевали тогда, в том числе я. Эта история ударила меня током. Чувства обуревали меня. Как так? Был молодой парень. Был, жил, а теперь его нет. Сам ушёл из жизни. Возможно ли такое?

Погрустнел с тех пор Володя. Жаль было видеть его таким. Жене тоже сильно досталось. Спустя пару лет она умерла от проблем с сердцем. Помню, что был на её поминках. Думал о непостоянстве жизни.

Мысленно жалел осунувшегося Володю. Радость ушла из его дома. «Души его родных вознеслись к ярким звёздам». Так мне хотелось думать.

***

Я иду домой и снова думаю о сакральном. Цепочка смертей сделала своё дело, с самого детства я пытался философствовать.

«Город всё видит, всё слышит, всё знает». Живёт вместе с нами. Помнит нас. Знает, что переживёт нас. Сколько призраков ходит по этим улицам? Я закрываю глаза и вижу плеяду душ ушедших. Упокоенных и неупокоенных. Вдалеке слышны размеренные псалмы. Святой отец читает их медленно, с чувством и с расстановкой.

У моего подъезда организована похоронная процессия. Ещё одна смерть в копилку нашего города. Г-образный дом. Пустые улицы, раскуроченные ЖЭКом дороги, выкаченные погреться мусорники.

Распахнута створка домофона, чуть погодя стоит гроб с иссушенным телом. Белые глаза вперились в небо. А там ни облачка. Поп читает молитвы, а люди грустят. Я осторожно обхожу их всех, ныряя в пространство подъезда. Где-то сзади поп говорит, что все мы воскреснем.

Я оборачиваюсь и смотрю на понурых людей. Всё кажется каким-то блеклым и смазанным. Город даёт нам довольствоваться лишь серыми красками, лишает нас радости и солнечного света. Минуту я думаю, а потом неслышно произношу в сторону священника свой вопрос:

«Воскреснем ли?».

А город? Каким он будет после нашего воскресения?