— Ах ты, дерьмо какое, — ругается она. — Сука удача…

В нескольких сотнях футов от нее высится ослепительно-белый корпус круизного лайнера «Кайпи». Только этого ей не хватало — провести следующие три дня в компании с почтенными семействами, орущими детишками и воркующими любовниками. Хорошо еще, что она в штатском, а то бы все на нее таращились.

Но, подойдя ближе, она обнаруживает, что большинство пассажиров молоды, это правда, вот только они совсем не такие, как она ожидала.

На пристани стоит толпа из тридцати с лишним рядовых солдат в походной форме. Вещмешки лежат у них под ногами, и все они нервничают, ожидая посадки на борт. Судя по форме — это седьмой пехотный полк, размещенный где-то в глубине Континента — либо в Мирграде, либо в Жугостане. Возможно, ребят отправляют обратно в Галадеш готовиться к новому назначению. Поэтому они немного на взводе — похоже, у родины есть на этих ребят планы, и планы весьма амбициозные, — иначе с чего бы снимать солдат с мест и выкупать для этого целый «Кайпи». А что амбициозные — это понятно после всего, что тут случилось. Сайпур стоит крепко, Сайпур неуязвим — вот что родина хочет показать всему миру.

Мулагеш даже не удивлена, что ее об этом не информировали. Родина еще явно не придумала, что с ней делать дальше.

Турин встает в очередь за ребятами и бросает под ноги вещмешок. Доски причала жалобно скрипят — мешок набит доверху. Кто-то оборачивается на звук и смотрит, как она прикуривает сигариллу. Один из ребят оглядывает ее синяки, повязки, шрамы и протез на левой руке. И кивает ей — так приветствуют друг друга равные. И правильно, была бы она старше по званию, надела бы форму. Она кивает в ответ.

Она приглядывается к их форме.

— Седьмой пехотный, да? — спрашивает она.

Солдаты оборачиваются.

— Точно, — подтверждает молоденькая девушка.

— Вроде ж вы стояли… в Жугостане, да?

— Именно.

— Отличное место.

Девушка фыркает:

— Да не то чтобы…

— Ну как, отличное в плане того, что в батлане практикуйся не хочу. Так я слышала. А служил кто из вас, ребята, под командованием майора Авшрама?

— О… Да. Я служила, — говорит девушка.

— Он до сих пор сраные усы свои носит?

Солдаты смеются.

— Носит-носит, — говорит девушка. — Оскорбляет, так сказать, наше чувство прекрасного.