— Кто знает… Все свойства Волчьего Рубина были известны только его законным владельцам — королевской семье, Древней Крови.
Пробка в конце концов сдала свои позиции с громким «чпок!», и Дэреш с наслаждением вдохнул аромат напитка. На лице архивариуса отобразилость такое удовольствие, что всем троим его собеседникам тоже захотелось узнать, что же налито в этом сосуде, достойном быть описанным в пиратском романе. Из того же шкафчика появились четыре металлических кубка, украшенных гравировкой. Призрак сдвинул в сторону с бюро оставшиеся там книги и, расставив кубки, плеснул в каждый по паре глотков.
— Угощайтесь, — сделал приглашающий жест рукой. — Не волнуйтесь, это не яд. Конечно, мой пример, — он отхлебнул из своего кубка, — вас не успокоит — ведь я нежить. Но прошу вас поверить моему слову. Своего повелителя я всё равно не стал бы обманывать… — Дэреш стрельнул глазами в сторону Чезаре.
Лерой неторопливо отлепился от стены, шагнул к столу и взял бокал. С интересом заглянул в него и понюхал. Жидкость глубокого коричневого цвета отчётливо пахла спиртом и чем-то ещё незнакомым, но определённо приятным.
— Что это? — поинтересовался француз с почти профессиональным любопытством.
— Шерекель, — прошипел незнакомое слово архивариус. — Настойка на травах. Особый рецепт. Любимый напиток верволков. Да и не только: с тех пор, как был заключён союз с Римом, шерекель стал пользоваться спросом и среди людей, они закупали его буквально бочками.
Арман сделал маленький осторожный глоток. Пойло оказалось очень крепким, с пряным ароматом неизвестных специй. Вкус в первое мгновение настолько поражал своей необычностью, что казался неприятным, но буквально через несколько секунд рождалось совершенно иное впечатление: ощущение чего-то необычного, загадочного и притягательного именно этой своей таинственностью, желание распробовать букет до последней нотки, различить малейший оттенок вкуса. Наёмник с наслаждением покатал очередной глоточек на языке и улыбнулся:
— Ну, на отраву явно не похоже. А если это и на самом деле яд, то… не самый худший вариант смерти…
Раззадоренные такой рекламой, Чезаре и Влад тоже угостились. Дэреш с ехидной ухмылочкой наблюдал за тем, как люди обмениваются впечатлениями и лестными отзывами.
Глава 2.7
Едва ли не впервые в истории на возвышающейся посреди площади виселице должен был найти свою смерть столь высокопоставленный гражданин Ликана. Собравшиеся переговаривались, обсуждая данный небывалый случай. Зрителей было не так уж много. Изрядная часть жителей не пожелала глазеть на казнь, потому что Крауш был довольно популярен и любим простыми обывателями. В его вину некоторые отказывались верить, несмотря на приговор суда, другие же наоборот были так жестоко разочарованы в своём прежнем кумире, что не хотели лишний раз на него смотреть.
На площади не появилось и ни одного бегущего с волками. Жрецы демонстративно проигнорировали процедуру высшей меры наказания своего собрата. Это не могло быть названо актом неповиновения властям, так как присутствие на казни было делом сугубо добровольным, но тем не менее говорило о многом.
…-Брат, я не буду оспаривать приговор. Прослушав все показания, я пришёл к выводу, что Крауш несомненно виновен. — Карренг сидел на широком подоконнике, подобрав под себя ноги. — Однако есть одно «но»…
Наследник выглядел устало, почти изможденно — нервотрёпка последних нескольких дней не прошла бесследно. Впервые столкнувшись с неприятной, изнаночной стороной обязанностей монарха, Вилренг тяжело переживал необходимость объявлять начало казни. «Одно дело, когда враг перед тобой на поле боя. Там всё решают умение, сила, удача, ты сам. Либо ты, либо тебя. И нет сомнений, нет этих вынимающих душу колебаний: прав или ошибаюсь, злодей он или невинный…» Хладнокровно отправить на виселицу бывшего близкого соратника, даже в каком-то смысле наставника, оказалось слишком трудно. А тут ещё младший опять воду мутит…
— Ты ведь обратил внимание, что там, — Карренг мотнул головой в сторону окна, за которым виднелась площадь, — нет ни одного бегущего? Думаешь, случайность?
— Я прекрасно понимаю, что жрецы недовольны, — глухим голосом ответил старший, — но это не меняет дела. Из-за их протеста Крауш не становится невинным агнцем.
Молодой главнокомандующий покачал головой:
— Они не просто недовольны, Ренг. Подписав смертный приговор одному из них, ты раз и навсегда поссоришься со всеми бегущими с волками. Они ни за что не простят такого. Твоё решение — удар, нанесённый по их гордости. Жрецы и так время от времени принимаются стенать, что верволки обращаются с ними как со слугами. Зачем тебе провоцировать новую волну оппозиционных настроений? Ведь твоё положение в данный момент в большой мере зависит от хороших отношений с бегущими. Не стоит забывать, что ты пока не король, брат, а вступление на престол должно быть освящено служителями Древнего Волка. Решать, конечно, тебе, но если ты хочешь знать моё мнение…
Вилренг тяжело вздохнул:
— Я же не могу помиловать его. Ты же понимаешь, что не могу.
