— Я пошла.
— Спокойной ночи, Мадди. На полпути к двери она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
— Учитывая, как прошел у меня сегодня вечер, мне следовало под занавес ожидать фанфар. — Она взглянула через плечо на почти раздетого мужчину, который широко улыбался. Улыбка тронула и уголки ее рта. — Хорошо, Майкл, спокойной ночи.
Она стояла в клетчатом фланелевом халате, который совсем не украшал ее фигуру, но неожиданно в сознании Майкла вновь вспыхнула воображаемая им картина: Мадди под душем. На какое-то мгновение жар захлестнул его, угрожая вытеснить все разумные, рациональные мысли. Лишь трогательная ранимость ее улыбки удержала Майкла от того, чтобы не броситься за Мадди вдогонку и не заключить ее в свои объятия. Тогда они вдвоем действительно закончили бы вечер успешно. Вместо этого Майкл кивнул ей, прошептав:
— Спокойной ночи, Мадди. Крепкого сна. — И понял, что видения Мадди Сарджент сведут его с ума за остаток этой ночи.
Глава 5
Подобно петуху, Тимми проснулся на рассвете. Через минуту Мадди уловила его плач. Глядя перед собой невидящими глазами, она стала нащупывать ногой тапочки и, не найдя их, поспешила в холл, на ходу натягивая халат. Как бы крепко ни спал Майкл Харрингтон, пронзительный визг Тимми мог разбудить и мертвого.
Она постучала в дверь — ответом была тишина. А потом Майкл открыл дверь, держа раскрасневшегося от плача Тимми на руках.
Скользнув взглядом по его фигуре, от обнаженной груди вниз, и увидев, что он уже успел надеть брюки, Мадди испытала смешанное чувство облегчения и разочарования.
Тимми продолжал плакать.
— Это из-за сыпи? — сонно спросила она.
— Нет у него никакой сыпи. Ваша мазь настоящее чудо. Вероятно, он просто голодный.
— Я покормлю его. — Она неуверенно потянулась за Тимми.
Майкл не отдал малыша.
— Я ведь все равно встал. — Их взгляды на мгновение встретились. Мадди слегка покраснела. Она подумала, что, наверное, плохо выглядит: не причесана, без макияжа и, конечно, с красными от недостатка сна глазами. И она была поражена тем, как хорошо выглядел Майкл — эти его темные взъерошенные волосы, сонная чувственная улыбка на губах, глаза… Она никогда не видела таких, как у Майкла, глаз. Таких непостижимых и проникновенных. Зеркало его души, подумала она.
Майкл улыбнулся шире. Его ничуть не смущали ее спутавшиеся светлые, с медовым отливом волосы, отсутствие макияжа. Он подумал: какая прозрачная, почти бархатная кожа. Эту кожу хотелось гладить. Ему хотелось провести ладонью по ее теплой, вспыхнувшей румянцем щеке. Он знал, куда бы могло завести его это прикосновение, и предусмотрительно прижимал Тимми к себе обеими руками.
— Жаль, что вам так мало удалось поспать, — низким дрожащим голосом сказала Мадди. — Мне надо было забрать на ночь Тимми в мою комнату.
Они вместе шли через холл на кухню.
— Я всегда встаю рано, — сказал Майкл. — Люблю поработать часик-другой до того, как еду в офис. И… не знаю… но еще в детстве я чувствовал, что есть что-то волшебное в рассвете… в наступлении нового дня.
Мадди достала из холодильника молоко и налила немного в кастрюльку, чтобы подогреть. Затем она наполнила мисочку детским зерновым завтраком, который Линда оставила для Тимми. Мадди улыбнулась Майклу.