- Начало разговора меня уже пугает, - я невольно поежилась и поглубже укуталась в кокон из пухового одеяла – совершенно замечательная штука, я вам скажу, эти зачарованные брауни одеяла на пуху. С терморегуляцией у них все как надо – в холод согреют, в теплую погоду не дадут телу перегреться, - а можно как-то без этих ваших предисловий?
- «Твоих» и можно, - мужчина резко встал, подошёл, подхватил меня с одеялом на руки так, что только пискнула от неожиданности, и устроился с удобством у изголовья на моей кровати пристроив мое же собственноручно спеленанное тело себе на колени и облокотив спиной о собственную грудь.
- Повторюсь, пугаете, - попыталась незаметно шевельнуться, чтобы определить крепость этих странных… мм… объятий… удерживания?.. Определила – железная. Мда, ну что ж? придется подчиниться чужой прихоти… пока.
- Там может произойти все что угодно… - начал он.
- И здесь тоже.
- Здесь твой клан – это совсем другая история в подобной ситуации.
- И что теперь? Не отпустите?
- Хотелось бы так и поступить… - на минутку замолчал.
- Но…
- Тебя же тут и веревками не удержишь – сбежишь.
Промолчала, потому что прав – сбегу.
- Потому, вот, держи, - на замотанные в одеяло коленки лег телефон, от которого просто разило драконьей магией… и чем-то еще. Знакомым и незнакомым одновременно.
- Это что, типа «зазвони всех врагов насмерть»? – воображение подкинуло картинку, как я звоню очередному врагу, который не выдерживает моего телефонного многочасового террора и застреливается. А я ставлю себе в блокнотик галочку… Бред.
- Я говорил уже, переходим на «ты», - на последнем слове меня немножко подбросили на руках и усадили обратно к себе на колени.
От неожиданности зубы клацнули и кончик языка обожгло болью – прикусила. Не взвыла чудом – и то только потому, что не хотела показать собственную слабость именно при нём.
- Телефон этот особо не свети, - тем временем Кинейд Маккензи решил вплотную заняться инструктажем, - за тобой итак там присматривать будут. Звонить по нему только в самый крайний случай.
- Крайний это какой?
- Это такой, когда тебе, ящерка малолетняя, хвост прищемят! – к повторному подбрасыванию я была уже готова. По крайней мере, язык остался цел, - ну, или выяснишь что-то такое, о чем не каждому расскажешь.
Сама от себя не ожидая подобного, запыхтела с ярко выраженной обидой. Причем, обида была не на «ящерку». На правду обижаться – грех. А вот «малолетняя»… неприятно резанула. И видимо, достаточно глубоко раз чувства прорвались наружу. О самом задании даже не вспомнилось – это-то и без того было понятно.
- Это всё? – подбородок непроизвольно опустился чуть вниз, выдвигая лоб вперед.